Александр Борисов - Три века российской полиции

В 1878 г., по инициативе министра внутренних дел, Комитет министров утвердил ежегодное выделение из казны почти 140 тысяч рублей «на устройство сыскной части» в 46 губерниях. Вслед за Петербургом сыскные отделения стали создавать в крупных городах Российской империи — Москве, Киеве, Риге, Одессе, Тифлисе, Баку, Ростове-на-Дону и др.

ОСОБЫЙ НАКАЗ ЧИНАМ СЫСКНОЙ ПОЛИЦИИ

(Извлечение из Инструкции чинам Киевской сыскной полиции; составлена заведующим Сыскной частью Киевской городской полиции Георгием Рудым по распоряжению киевского полицеймейстера Цихоцкого и одобрена прокурором окружного суда 3 января 1905 г.)

ОТДЕЛЕНИЕ I

Положение общее

§ 35. Чины сыскной полиции есть невидимая стража, охраняющая личную и имущественную безопасность населения. Поэтому они обязаны всегда действовать совершенно негласно и крайне осмотрительно. Они должны все знать, все видеть и в то же время:

а) стараться не быть никем замеченными;

б) строго хранить вверенную им по службе тайну и никому из посторонних лиц не высказывать целей и планов своих служебных действий и вообще в разговорах с кем-либо быть крайне сдержанным и тактичным.

§ 36. При производстве дознания и вообще при своих служебных действиях быть всегда хладнокровным, терпеливым и вежливым и ни в каком случае не дозволять себе оскорблять прикосновенных к делу лиц словами или действием.

§ 37. Чины сыскной полиции несут службу беспрерывно, за исключением времени, необходимого для отдыха. Они должны во всякое время принимать заявления о происшествиях и производить по ним дознания по горячим следам.

§ 38. В случае болезни или внезапного выезда из Киева для преследования преступника чины сыскной полиции должны доложить о том своему начальнику.

§ 39. Чины сыскной полиции должны непременно жить в подведомственных им районах, по возможности в центре их, и свои адреса должны оставлять в сыскном отделении и в местном полицейском участке.

§ 40. Чины сыскной полиции во время нарядов или наблюдений в публичных местах не должны, без особой нужды, вступать в разговоры или раскланиваться с чинами наружной полиции, носящими форму, или отдавать им честь.

§ 41. Каждый чин сыскной полиции должен всегда иметь при себе:

1. Настоящую инструкцию.

2. Записную книжку с химическим карандашом.

3. Книжку с отрывными купонами для записи извещений о происшествиях.

4. Сигнальный свисток с гудком в другом конце (см. § 205).

5. Маленькую карманную рулетку.

6. Лупу.

7. Кусок воска в 6 лотов и мелок.

8. Ручные малые цепочки особого образца для применения в исключительных случаях к особенно опасным преступникам, оказывающим сопротивление при задержании и пытающимся бежать. Цепочки эти находятся только у чиновников сыскной полиции.

(Самойленко Е. А. Киевская городская полиция в середине XIX — начале XX вв. — Киев, 2000. — С. 125–176.)

Устойчивые связи полиции и армии выражались не только в том, что последняя являлась едва ли не единственным источником комплектования полиции, но и в том, что в необходимых случаях армия привлекалась к содействию полиции. Если в XVIII в. власти ограничивались использованием в полицейских целях штатных губернских и уездных команд (рот) и гарнизонных команд, то в XIX столетии эта практика существенно расширилась. Главного резерва — корпуса внутренней стражи и жандармских команд — было уже недостаточно, и к середине века губернские гражданские власти получили право использовать воинские подразделения всех родов войск (кроме артиллерии), расквартированные на территории губернии. Военное ведомство выражало недовольство частым отвлечением солдат от основных занятий и требовало освободить войска от такой обязанности. Что постепенно и происходило. Одним из конкретных шагов стал именной императорский указ, объявленный приказом военного министра от 17 июня 1865 г., которым «от обязанности посылать команды по требованиям гражданского начальства для полицейской службы или для экстренных командировок» освобождались резервные части войск.

Фонарщик и градский страж, 1855 г.

Недовольство выказывалось и казачьими войсками, также привлекавшимися к помощи полиции.

Выход из создавшегося положения виделся один, и он соответствовал общей тенденции отказа от полицейской повинности, в каких бы видах она ни проявлялась. Наиболее значимым начинанием (которому суждено было развиться в общегосударственном масштабе) стало создание на основании указа от 6 апреля 1870 г. в двух наиболее неблагополучных с криминальной точки зрения губерниях — Пермской и Казанской — вольнонаемной уездной полицейской стражи [200]. Через пять лет вместо ежегодно направлявшегося на Нижегородскую ярмарку отряда казаков войска Донского в Нижнем Новгороде и прилегающих к нему уездах учредили конно-полицейскую стражу из вольнонаемных лиц, для руководства которой специально вводилась дополнительная должность пристава. И хотя в указе говорилось, что создается она временно, сроком на два года, действие указа регулярно продлевалось. В 1877 г. таким же образом был решен вопрос о замене команды казаков Астраханского конного полка. Поскольку опыт названных выше мест себя оправдал, в указе о создании Астраханской конно-полицейской стражи указания на ее временный характер не было. Факт, что эти формирования создавались во все большем числе городов (кроме названных — в Одессе, Киеве, Харькове, Ростове-на-Дону, Казани, Самаре, Саратове, Николаеве и Севастополе), показывает, что их учреждение, с точки зрения властей, полностью себя оправдало. Основное предназначение конной полицейской стражи состояло в том, чтобы «при каких-либо экстренных обстоятельствах в одном пункте можно было бы сосредоточить с должной быстротой достаточное количество вооруженной силы, проникнутой духом дисциплины». (Забегая вперед, скажем, что этот опыт был распространен в общегосударственном масштабе в начале XX столетия.)

П. Долгоруков. Выдержки из главы XII «О тайной полиции и о государственной помойной яме, именуемой III Отделением Собственной Канцелярии»

Одно из самых забавных заблуждений русского правительства заключается в том, что оно воображает себе узнать что-нибудь дельное через тайную полицию! Страшная ошибка! Шпионы получают деньги, кладут их к себе в карман, правительству же рассказывают что им вздумается и чаще всего клевещут на своих личных врагов! Одним словом, правительство расходует огромные деньги для того лишь, чтобы ничего не узнать, очищать свободный путь всевозможным злоупотреблениям и служить слепым орудием личной мести своих агентов. Иначе и быть не может. Подлец, соглашающийся быть шпионом и доносителем, способен и лгать. Можно ли полагаться на его слова? Можно ли верить его рассказам?