Дмитрий Мишин - История государства Лахмидов

Во время переговоров, предшествовавших заключению договора, не раз вставал вопрос об арабах. Сасанидский посланник Язд-Гушнасп Зиг требовал от Византии уплаты Амру контрибуции — ста либр золота (32,745 кг). Это требование основывалось на том, что прежде Юстиниан I делал аналогичные выплаты аль-Мунзиру III [42, с. 358]. Византийский посол Петр Патриций отвечал, что то была не контрибуция, а дары, которые император посылал аль-Мунзиру, чтобы выказать расположение к нему или соблюсти дипломатический этикет. Этот довод Петр высказал впоследствии и Хосрову I Ануширвану [42, с. 358–359, 369]. Сделанные выше, на примере конфликта Шапура I и Одената, наблюдения об особенностях дипломатии тех времен позволяют без труда разобраться в смысле этого диспута. Выплата Юстинианом любой контрибуции в пользу Амра позволяла Хосрову представить дело так, что византийский император — данник не только его самого, но и подчиненного ему лахмидского царя, т. е. слуга его слуги. Формально это означало бы, что Византия подчинена Сасанидской державе и признает это. Естественно, для Византии это было неприемлемо. Судя по тому, что положения об этом отсутствуют в договоре, сасанидская сторона отказалась от своих требований.

Договор, однако, содержал иные условия, касавшиеся арабов. «Ромейским» и «персидским» «сарацинам» было запрещено ополчаться друг на друга, а купцам, в том числе и «сарацинским», предписывалось ездить только через Нисибин и Дару и не использовать иных путей. Эти условия, между прочим, хорошо показывают правовое положение и Лахмидов, и Гассанидов. Как подчиненные правители, они были скорее объектами, чем субъектами межгосударственных отношений. Лишь византийский император и сасанидский царь имели право заключать договоры на высшем уровне и устанавливать обязательства для подчиненных им правителей, не принимая в расчет их мнение [198].

В разговоре с Петром, состоявшемся, видимо, в начале 562 г., Хосров заявил, что Амр недоволен договоренностями, по которым он ничего не получает [42, с. 369]. Кажется, с этим связано известие Феофана Исповедника о том, что в ноябре 6056 г. от сотворения мира (ноябрь 563 г.) патриций и филарх «сарацин» Арефа, т. е. гассанидский царь аль-Харис Ибн Джабала, прибыл в Константинополь, намереваясь, в частности, рассказать о том, что сделал Аварос [199], сын Аламундара, в его землях [163, с. 371]. Речь, по-видимому, идет о походе лахмидского войска во владения Гассанидов. Едва ли это совершилось по велению Хосрова: он к тому времени не только заключил договор, но и получил от Византии первую часть контрибуции [3, с. 543]. Правильнее считать, что Амр, потерпевший обиды и от Византии, и от Гассанидов, убивших его отца, выступил по собственному почину. Хосров же по какой-то не известной нам причине не стал ни удерживать его от нападения, ни карать за него.

В ноябре 565 г. умер Юстиниан I, и на византийский престол вступил Юстин II. Автор этих строк отмечал в «Хосрове», что новый император категорически отвергал какие бы то ни было выплаты соседям империи [3, с. 543]. Когда весной 566 г. византийский посол Иоанн Коментиол прибыл к Хосрову, споры о том, должна ли Византия что-либо выплачивать Амру, возобновились. На этот раз, однако, в переговорах участвовали и представители Амра. Они утверждали, что принимали от Юстиниана дары для того, чтобы обеспечить мир [42, с. 375]. Тем самым, дарам Юстиниана вновь придавался статус контрибуции или дани. Коментиол категорически отрицал это, утверждая, что Юстиниан слал арабам непомерно большие дары, и они привыкли их получать; Юстин же перестал делать какие-либо подношения, и о них не следует даже мечтать [42, с. 375–378].

Вслед за этим в Константинополь отправилось ответное посольство Хосрова. Вместе с сасанидскими послами в византийскую столицу явились и посланники Амра. Действуя в духе прежней сасанидской политики, согласно которой надлежало поставить византийского императора на один уровень с подчиненным Сасанидам лахмидским царем, персидский посланник Мехбуд настаивал, чтобы Юстин принял и арабских послов. Посланник Амра был допущен на прием, но в присутствии Мехбуда молчал, оставляя слово ему. На переговорах Юстин нелестно отозвался о «сарацине» [200], уподобив его мелкому торговцу, и назвал смехотворной саму мысль о том, что ромеи могут платить дань его народу. После этого сасанидско-лахмидское посольство без видимых успехов вернулось назад.

По возвращении посланники Амра рассказали ему, как их принял император. Нетрудно представить себе, какой гнев вызвал у Амра этот рассказ. Чтобы отомстить Византии, Амр велел Кабусу напасть на владения гассанидских арабов [42, с. 295]. Источник, из которого мы узнаем об этом, — дошедшие до нас отрывки из трактата Менандра Протектора, посвященные истории византийской дипломатии. Сведений о военных событий в них немного.

В силу этой отличительной черты источника мы не можем сказать, состоялся ли поход Кабуса или же Амр — например, по велению Хосрова, — отменил его.

Время правления Амра приближалось к концу. Примерно осенью 569 г. он был убит. Обстоятельства его гибели были хорошо известны средневековым арабам — не в последнюю очередь потому, что человек, убивший Амра, — таглибитский поэт Амр Ибн Кульсум — составил в память об этом событии свой знаменитый стих, вошедший в число классических арабских поэм- муаллак , и прочитал его на рынке Указа. Наиболее полный рассказ о том, как погиб Амр, дает Хишам аль-Кальби, сообщение которого известно в передаче Абу-ль-Фараджа аль-Исфахани. Согласно ему Амр однажды спросил приближенных, есть ли среди арабов человек, мать которого отказалась бы прислуживать его матери, т. е. Хинд, дочери аль-Хариса Киндитского. Ему ответили, что такой человек есть, это — Амр Ибн Кульсум, мать которого Лайла ( Layla ) — дочь Мухальхиля ( Muhalhil ), брата упомянутого выше таглибитского вождя Кулайба. Амр решил устроить своего рода испытание и пригласил Амра Ибн Кульсума с матерью в Хиру. Амр Ибн Кульсум явился вместе с Лайлой. Царь Амр велел разбить для гостей шатры между Хирой и Евфратом. Во время пира оба Амра сидели в одном шатре, их матери — в другом. Хинд потребовала от Лайлы прислуживать ей; та отказалась. Началась ссора. На крик матери прибежал Амр Ибн Кульсум. Затем он вернулся к царю и, поняв по его лицу, что тот замыслил недоброе, схватил висевший в шатре меч и зарубил его. После этого Амр Ибн Кульсум кликнул своих; таглибиты разграбили шатры и уехали [81, с. 117–119; 172, ч. 9, с. 175; 213, с. 441–442; 226, т. 1, с. 433–434; 236, с. 647; 238, с. 202–204; 251, с. 992–993].

Преемником Амра стал его брат Кабус. Аль-Муфаддаль повествует, что Амр при жизни сделал Кабуса своим преемником [207, с. 82]. Это утверждение может показаться по меньшей мере спорным: ведь Амр погиб неожиданно, при обстоятельствах, в которых он едва ли задумывался о наследнике престола. Но нельзя исключать, что мысли о преемнике уже занимали Амра. Мы видели, что он начал править уже в конце 20-х — начале 30-х гг. (сначала — как наместник аль-Мунзира III над таглибитами); следовательно, к моменту гибели он стоял у власти около сорока лет, т. е. был уже в годах.