Дмитрий Мишин - История государства Лахмидов

Вскоре (примерно в ноябре-декабре 573 г.) Кабус был убит каким-то человеком из племени Бану Яшкур [67, с. 110; 236, с. 280; 240, с. 324]. Единственная сохранившаяся в источниках подробность состоит в том, что яшкурит не только убил, но и обобрал Кабуса — т. е., видимо, разграбил его шатер или обоз [203]. Насколько это было связано с политикой — неизвестно. Упоминание о Бану Яшкур не дает оснований для далеко идущих выводов. Известны два племени, носившие название Бану Яшкур: одно принадлежало к бакритам, другое — к племенному объединению Бану Лахм, как и правители Хиры [260, с. 21, 79–83].

Как показано в Части II, на тот момент еще не было кандидатуры преемника Кабуса; поэтому Хосров I на время вверил власть над Хирой сасанидскому наместнику с титулом шахраб -а [204]. О годичном правлении шахраб -а (ноябрь-декабрь 573 — ноябрь-декабрь 574) известий почти не сохранилось; даже имя его нам неизвестно. Лишь у Ибн Халдуна мы читаем, что Хосров Ануширван назначил в Хиру одного из своих марзбан -ов, однако арабы не подчинялись ему [240, с. 325].

Альтернатива между шaхраб -ом и марзбан -ом должна решаться в пользу первого: именно он упоминается в перечнях правителей Хиры, составленных, как мы видели, на основании хирских записей. Далее вследствие скудости данных любая их интерпретация будет носить характер гипотезы. Наиболее вероятной кажется следующая цепь предположений. Два старших сына аль-Мунзира III, Амр III и Кабус, погибли. Хосров I Ануширван, вероятно, знал оставшихся сыновей аль-Мунзира не так хорошо и поэтому какое-то время присматривался к кандидатам на престол. Эти поиски в конечном счете завершились назначением аль-Мунзира IV, о котором речь пойдет далее. Соответственно, назначение сасанидского чиновника должно было носить временный характер. Едва ли для шахраб -а была создана новая административная единица; скорее Хирой управлял чиновник из одной из уже имевшихся. Если так, наиболее вероятной кандидатурой кажется шахраб Вех-Кавада — провинции, в состав которой, если верить Ибн аль-Факиху, входила Хира [205]. Видимо, в отсутствие лахмидского царя считалось, что шахраб управляет Хирой напрямую. Шахраб , судя по всему, пребывал на прежнем месте и не переехал в Хиру; возможно, именно поэтому его имя осталось неизвестным даже для составителей хирских списков царей. Можно представить себе, что вместо шахраб -а в Хиру прибыл какой-то чиновник, которого Ибн Халдун называет марзбан -ом.

Назначенный затем аль-Мунзир IV был одним из младших, если не младшим сыном аль-Мунзира III от Хинд [206]. Мы видели, что, согласно одному из рассмотренных выше известий, Амр III в бытность свою царем назначил братьев, рожденных от Хинд, правителями арабских племен (возможно — под верховенством Кабуса как правителя всей периферии). Тем не менее аль-Мунзир не считался наследником престола, и только гибель Амра и Кабуса привели к тому, что он сделался правителем Хиры.

Тем временем в середине 575 г. был заключен новый мирный договор между Византией и Сасанидской державой. Его наиболее существенные положения состояли в том, что Византия обязалась платить персам контрибуцию, получив взамен мир в Месопотамии, т. е., выражаясь географическими понятиями наших дней, в регионе, охватывавшем северо-восток Сирии, северо-запад Ирака и юго-восток Турции. При этом допускалось вести войну на других направлениях [3, с. 567–568, 571].

Судя по дальнейшим событиям, арабы не подпали под действие договора. Предположительно в октябре 575 г. аль-Мунзир Гассанидский замирился с Византией [207], после чего выступил на ее стороне. По рассказу Иоанна Эфесского, вскоре после заключения договора с Юстинианом [208]аль-Мунзир исполнился гневом на «персидских», т. е. лахмидских арабов, которые вторглись в землю ромеев и захватили полон. Возможно, аль-Мунзир вспомнил об участии лахмидских арабов в походе Адур-Махана 573 г. Объединив вокруг себя братьев, сыновей и полководцев, аль-Мунзир собрал войско и, совершив стремительный марш-бросок, внезапно ворвался в Хиру. Жители Хиры были застигнуты врасплох. Аль-Мунзир перебил найденных им в Хире воинов и занял город. Он пробыл в Хире пять дней и за это время совершенно разорил и сжег столицу противника, не разрушая лишь церкви. Вслед за этим войска аль-Мунзира двинулись назад, угоняя с собой коней и верблюдов [162, с. 352].

Иоанн Эфесский и следующий за ним Михаил Сирийский упоминают далее еще об одном столкновении между лахмидским и гассанидским аль-Мунзирами. Согласно этому сообщению, лахмидские арабы выступили против аль-Мунзира Гассанидского; с ними был персидский отряд. Но аль-Мунзир был загодя предупрежден об опасности и немедленно принял меры. Собрав войско, он выступил в пустынные земли (видимо — в области среднего течения Евфрата) и, получив от лазутчиков известия о местонахождении врага, двинулся к нему и внезапно атаковал. Лахмидское войско было разбито и понесло большие потери. Одержав победу, аль-Мунзир захватил ставку неприятеля [209], разорил ее и сжег. Затем он с большой добычей и полоном вернулся в свои владения. Датировка этого события определяется тем, что Михаил Сирийский относит его к 889 г. селевкидской эры (сентябрь 577 — август 578 гг.), а у Иоанна Эфесского оно помещается среди событий 578 г. [3, с. 579; 33, т. 2, с. 323; 162, с. 385].

В «Памятных днях арабов» нет рассказов о поражениях аль-Мунзира IV от аль-Мунзира Гассанидского. Между тем, как показано выше, в некоторых случаях арабские сказатели утверждали, что аль-Мунзир IV двинулся на Гассанидов, чтобы отомстить за отца, но потерпел поражение в битве при Айн Убаге или в «памятный день Халимы». Видимо, в этих рассказах отразились воспоминания о неудачах аль-Мунзира IV, которого из-за одинаковых имен путали с отцом. Это не более чем предположение, но, кажется, считать так правильнее, чем утверждать, что арабские сказания о гибели аль-Мунзира IV — плоды путаницы, не имеющие под собой реальной основы.

Не лучше, по-видимому, обстояли у аль-Мунзира дела и в Хире. Об этом мы тоже осведомлены довольно слабо. Единственный фрагмент, по которому мы можем судить о правлении аль-Мунзира IV в Хире, обнаруживается в «Книге песен» Абу-ль-Фараджа аль-Исфахани, откуда его позже заимствует аль-Хилли. Важность его такова, что его следует привести целиком.

«…жители Хиры, когда над ними стоял аль-Мунзир (аль-Мунзир IV. — Д. М .), хотели убить его, ибо он обращался с ними несправедливо и забирал себе из их имущества то, что ему было по душе. Он же, едва убедившись, что хирцы решили убить его, послал к Зайду Ибн Хаммазу. Ибн Зайду Ибн Аййубу ( Zayd Ibn Hammaz [210] Ibn Zayd Ibn Аууub ), который был до него на Хире, передав ему: "О Зайд! Ты — наместник отца моего. Дошло до меня, что решили хирцы. Не нужна мне царская власть над вами; запишите ее за собой и ставьте на царство кого угодно". Он (Зайд. — Д. М .) сказал: "Решаю не я, но я постараюсь [уладить] это дело для тебя и не оставлю тебя благодеянием". Наутро хирцы явились к нему (Зайду. — Д. М .), приветствовали его как приветствуют царей, и сказали: "Разве не пошлешь ты к своему слуге, который вершит беззаконие" — они имели в виду аль-Мунзира — "и не избавишь от него подданных?" Он же сказал им: "Что, нет ничего лучше этого?" Они сказали: "Скажи нам [, что лучше]". Он сказал: "Вы оставляете его так (т. е. царем. — Д. М .), ведь он — из царского рода, а я пойду и сообщу ему, что-де хирцы избрали человека, который будет управлять делами Хиры [во всем] кроме набегов или боев; у тебя же будет царский титул, но никакой иной власти". Ори сказали: "Так, как ты считаешь — лучше". И вот, он явился к аль-Мунзиру и сообщил ему о том, что они сказали. Тот же (аль-Мунзир. — Д. М .) принял это и обрадовался» [172, ч. 2, с. 20; 213, с. 431–432].