Дмитрий Мишин - История государства Лахмидов

Авторы источников обычно говорят о Кабусе в негативных тонах. Аль-Муфаддаль в рассмотренном выше фрагменте, относящемся, правда, ко времени до воцарения Кабуса, изображает его молодым человеком ( sabb ), любившим наслаждения [207, с. 82]. Согласно одному известию, восходящему к Абу Убайде, Кабус был правителем мягким и слабым, хотя и не женоподобным; его называли qaynat al-'urs (служанка (или певица) на свадьбе) [67, с. 110; 81, с. 91; 213, с. 140; 236, с. 279; 251, с. 442–443]. Утверждали даже, что Кабус вовсе не становился царем и лишь именовался так, потому что правителями были его отец и брат [67, с. 110; 173, с. 118].

Из слов о «любившем наслаждения молодом человеке» следует, что нелестные характеристики пристали к Кабусу еще в юные годы. Этот вывод хорошо согласуется с тем, что, хотя Кабус был первым сыном аль-Мунзира III, ближайшим сподвижником отца стал не он, а Амр. В последующие годы недоброжелатели были готовы пустить в ход старые эпитеты — даже тогда, когда их мишенью был не Кабус или не только он. Аль-Якуби приводит следующий стих, который приписывается Тарафе, но отсутствует в его диван -е:

«Наихудшие из всех известных царей, ближайшие из них к нечистотам —

Амр, Кабус и сын их матери [201]. Кто станет приходить к ним вершить грязные дела в темнице?

[Туда] приходят те, чья брань не вызывает страха — Амр и Кабус, две служанки (певицы) на свадьбе» [82, с. 240].

Такое мы встречаем не у всех авторов. Ади Ибн Зайд, обращаясь к Кабусу, в то время уже царю, сказал:

«Ты снискал царскую власть победоносно. Люди знают, что ты не поступал вероломно и не обманывал» [176, с. 81].

Для того, чтобы вспоминать давнишние насмешки, должны были иметься основания. Мы очень мало знаем о Кабусе, однако можем, кажется, указать самое меньшее на две причины того, почему в источниках сложился именно такой его образ. С одной стороны, Кабус не проводил жестоких репрессий и на фоне Амра мог казаться мягким правителем. С другой — не исключено, что образ Кабуса сформировался под воздействием его поражений в борьбе против Гассанидов.

Наш главный источник по этим событиям — история Иоанна Эфесского, сообщения которого передает также Михаил Сирийский. Согласно этим известиям, царь «ромейских», т. е. гассанидских арабов Харит (аль-Харис Ибн Джабала) держал в страхе «персидских» (лахмидских) арабов, но те после его смерти воспряли духом и, презирая его сыновей и полководцев, вторглись в его страну и начали грабить [33, т. 2, с. 308; 162, с. 344–345].

Далее в рассказе Иоанна Эфесского и Михаила Сирийского появляется гассанидский царевич аль-Мунзир, которого оба названных автора считают сыном аль-Хариса [33, т. 2, с. 308, 318; 162, с. 344, 385]. В мусульманских трактатах о родословных среди сыновей аль-Хариса Ибн Джабалы называется аль-Мунзир [231, с. 436; 260, с. 434; 261, с. 618], видимо, тождественный тому, о ком повествуют авторы Христианского Востока. На основе известий, рассмотренных в предыдущем абзаце, может создаться впечатление, что аль-Харис Ибн Джабала умер незадолго до описываемых событий, датируемых, как показано ниже, весной 570 г. Между тем еще в ноябре 563 г. [202]аль-Харис ездил в Константинополь, намереваясь говорить с Юстинианом I, помимо прочего, о своем преемнике [163, с. 371], а после неудачи посольства Амра III к Юстину II (см. выше) Кабус получил приказ вторгнуться во владения аль-Мунзира, которому противостоял [42, с. 295]. Стало быть, аль-Мунзир к описываемому времени уже несколько лет стоял у власти, хотя нельзя однозначно сказать, правил он всеми гассанидскими арабами или только отдельными племенами.

Согласно рассказу Иоанна Эфесского, аль-Мунзир объединил вокруг себя братьев, сыновей, полководцев и быстро собрал войско. Вслед за этим он внезапным ударом разбил лахмидское войско и захватил лагерь Кабуса. В плен к аль-Мунзиру попали несколько родственников Кабуса и лахмидских военачальников. Сам Кабус бежал с небольшим эскортом. Вслед за этим аль-Мунзир вторгся во владения Кабуса и встал там лагерем. Его воины угоняли скот и перехватывали воинов Кабуса, которые возвращались из набегов и подчас принимали неприятельский лагерь за свой. Вслед за этим войско аль-Мунзира беспрепятственно вернулось назад.

Через некоторое время Кабус собрал новое войско и выступил против аль-Мунзира. Если верить Иоанну Эфесскому, Кабус направил к аль-Мунзиру посла с объявлением войны. В ответ аль-Мунзир послал сказать Кабусу, чтобы тот не утруждал себя походом: он сам идет на него. Вслед за этим аль-Мунзир с войском быстрым маршем прошел по пустыне и, улучив момент, внезапно напал на лагерь Кабуса. Дело снова закончилось победой аль-Мунзира [33, т. 2, с. 308; 162, с. 344–346].

Хотя из этого рассказа может сложиться впечатление, что эти события следовали друг за другом, на деле они разделены некоторым временным интервалом. Как показано во Введении, первое сражение между аль-Мунзиром и Кабусом состоялось 15 мая 570 г. Дата второго поражения Кабуса менее ясна; определить ее можно лишь приблизительно, на основе исторического контекста, который в основном восстанавливается по известиям, восходящим к Иоанну Эфесскому. По его словам, аль-Мунзир после победы над Кабусом попросил у Юстина II золота для раздачи войску. Однако император, который, как мы видели, отвергал любые подношения «варварам», не только не удовлетворил просьбу аль-Мунзира, но и попытался погубить его. Он написал аль-Мунзиру, велев ему прибыть к Маркиану. Одновременно император написал и Маркиану, приказав ему схватить и казнить аль-Мунзира. Получилось так, что канцелярия перепутала адресатов, и письмо, предназначенное для Маркиана, было отправлено аль-Мунзиру. Поняв, что император стал его врагом, аль-Мунзир начал готовиться к войне против ромеев. Узнав об этом, персы вторглись в византийские владения и дошли до Антиохии. Аль-Мунзир ушел в пустыню и не препятствовал их продвижению [20, с. 205–206; 33, т. 2, с. 308–309; 162, с. 344–349]. Вероятно, речь идет о походе сасанидского полководца Адур-Махана, войско которого весной-летом 573 г. прошло вверх по течению Евфрата, вторглось в византийские владения и приблизилось к Антиохии. Судя по сообщениям источников, в войске Адур-Махана были и лахмидские арабы [50, с. 153; 162, с. 348].

Поэтому второе сражение между аль-Мунзиром и Кабусом относится самое позднее к 572 г. Вероятно, впрочем, что речь идет о более раннем времени: как показано выше, столкновения между лахмидскими и гассанидскими арабами нередко предваряли противоборство Византии и Сасанидской державы.

Как ни странно, эти события, несмотря на всю свою важность, не нашли отражения в «Памятных днях арабов». Однако кое-что из того, о чем повествует Иоанн Эфесский, находит параллели в арабских сказаниях о других сражениях. Внезапные удары аль-Мунзира были, скорее всего, неожиданными нападениями в предрассветное время. То был излюбленный боевой прием арабов доисламского времени. В арабском языке есть глаголы, которые, судя по источникам, специально означают такие нападения: bayyata и sabbaha . Рассказ об обмене посольствами между Кабусом и аль-Мунзиром выглядит странным, но известно, что иногда враждовавшие между собой племена договаривались о времени и месте сражения. Возможно, Кабус имел в виду что-то подобное, но аль-Мунзир вновь предпочел напасть внезапно.