Дмитрий Мишин - История государства Лахмидов

Мазхиджиты прежде выступали в войнах на стороне царей объединенной державы Химьяра и Сабы — Мадикариба Яфура (надпись Ry 510 ) и Иосифа Асар Ясара (надписи Ry 508, Ja 1028 ). Судя по составу войска, пошедшего в поход с Саламой, последний искал помощи в Йемене. То же самое он, как показано ниже, сделал и перед походом, закончившимся битвой при Хазазе. Гипотеза, объясняющая эти действия Саламы, предложена ниже.

Определить, где произошло сражение, трудно вследствие недостатка сведений об ас-Суллане. Собственно говоря, нельзя даже однозначно сказать, к чему относилось это название. В арабском языке слово al-sullan (мн. ч. от sail ) означает низины, где протекает вода или растут деревья. Значит, ас-Суллан не обязательно был селением; он мог представлять собой одну из таких низин. Указаний на его местонахождение очень мало; Якут в одном месте помещает его в Тихаму со стороны Йемена, в другом — между Хиджазом и Йеменом [264, т. 3, с. 235]. Эта локализация, однако, не соответствует рассматриваемой исторической ситуации: если ас-Суллан находился там, куда его помещает Якут, поход предпринял скорее не Салама, а его противники.

По словам Абу Убайды, которые мы знаем через посредство Ибн аль-Асира и Якута, гора Хазаз находилась около Тыхфы [226, т. 1, с.408; 264, т. 2, с. 365]. Из локализации Тыхфы (см. прим. 283) можно заключить, что рассматриваемые события происходили в северо-восточной части Йемамы.

Эта реконструкция событий основана на сравнительном анализе ряда источников [82, с. 257; 173, с. 129; 224, ч. 5, с. 213; 226, т. 1 с. 407–408; 246, с. 12–17; 264, т. 2, с. 365–366, т. 3, с. 234–235]. Заметим что арабы с древних времен извещали друг друга о подходе против ника в ночи, зажигая огонь. Римский автор Секст Юлий Фронтиг (I — начало II в.) называет это их обычаем. Правда, по его словам, при непосредственном приближении неприятеля сигналы не подавали чтобы противник полагал, что о его подходе не догадываются [18 с. 536; 52а, с. 140–141]. Однако последнее, видимо, не было универ сальным правилом; в каждом случае действовали сообразно с обстановкой.

Об этом походе отряда из пятисот человек мы читаем в рассказах о поэте Имру-ль-Кайсе (см. выше).

Аль-Хилли, который тоже приводит аналогичный рассказ, сообщает, что Сухбан погиб вместе с девятью братьями; еще пятьдесят человек, принадлежавших к йеменскому царскому роду, попали в плен [213, с. 533].

И в этом случае мы основываемся на сопоставлении источников [57, с. 63–64; 173, с. 130; 213, с. 122–123; 221, с. 222–224; 226, т. 1, с. 437; 231, с. 345; 260, с. 22, 47–48; 261, с. 491, 521; 264, т. 2, с. 273].

Текст этого стиха, восстановленный на основе сравнительного анализа его передач в источниках, дан у Л. Шейхо [263, с. 3–4].

Если верны изложенные выше построения, некоторые из сыновей аль-Хариса: Худжр, Шурахбиль, а возможно — также Шарахиль и Мухаррик — были уже мертвы. Очень мало сведений о Мадикарибе, который, насколько можно судить по рассказам источников, умер вследствие душевного расстройства, вызванного гибелью Шурахбиля [157, с. 441; 238, с. 370; 240, с. 328]. Если так, в описываемое время Мадикариб либо был мертв, либо пребывал в таком душевном состоянии, которое не давало ему возможности воевать.

Отметим в этой связи один фрагмент из муаллаки аль-Хариса Ибн Хилиззы:

«А у аль-Джауна — [аль-]Джауна [из рода] Бану-ль-Аус — было войско, подобное орлу [, бросающемуся на добычу].

Когда разгорелся бой, не успели мы оказаться под облаком пыли, как они (воины аль-Джауна. — Д. М .) обратились в беспорядочное бегство» [43, с. 34; 179, с. 155; 218, с. 285–286; 223, с. 142].

Согласно историческому комментарию к фрагменту этой муаллаки у Абу-ль-Фараджа аль-Исфахани (который, впрочем, не приводит процитированный стих) аль-Мунзир III послал бакритов преследовать членов киндитского правящего рода (в тексте — H.g.r , но имеются в виду, очевидно, banu Hugr Akil al-murar ). Бакриты привели к нему девять пленников, которых он приказал казнить у «могилы царей». Далее Абу-ль-Фарадж повествует о том, как бакриты столкнулись с отрядом некоего аль-Джауна (букв. — «Черный») из рода аль-Ауса ( Gawn al al-Aws ), который шел, чтобы защитить киндитских царевичей. В этом столкновении бакриты взяли верх; пленных противников привели к аль-Мунзиру, который велел казнить и их тоже. В тексте комментария Абу-ль-Фараджа, а также у ат-Тибризи этот аль-Джаун назван сыном дяди (по матери) Кайса, сына Мадикариба и одним из царей киндитов. Ат-Тибризи добавляет, что Бану-ль-Аус — киндиты [172, ч. 9, с. 173–174; 218, с. 285–286]. Следует учесть, что аль-Харис Ибн Хилизза прочитал свой стих во время суда бакритов и таглибитов перед аль-Мунзиром. Ему было важно показать заслуги бакритов перед Лахмидами, и ради достижения этой цели он говорил несколько тенденциозно (об этом см. прим. 96 и текст ниже). Поэтому не исключено, что масштаб этого боя в той или иной мере преувеличен. Заметим, впрочем, что и в этом случае бакриты выступают на стороне Лахмидов уже во время начала наступления аль-Мунзира III на киндитов и казни у «могилы царей». Это вполне согласуется с представленной выше реконструкцией событий.

Сообщения источников о гибели аль-Хариса рассмотрены автором этих строк в «Хосрове». Дальнейшие изыскания в этой области не привели к обнаружению материалов, которые могли бы скорректировать представленную там реконструкцию событий. Поскольку в этих событиях немаловажную роль сыграл аль-Мунзир III, целесообразно привести здесь, с отдельными изменениями, изложенные в «Хосрове» наблюдения. Судя по рассказу Иоанна Малалы, в первые годы правления Юстиниана, незадолго до похода Хосрова и Михрана (530 г.) на Византию, произошел конфликт между византийским военным комендантом Сирии и филархом сарацин Арефой. Устрашившись византийцев, Арефа бежал в область, которую Иоанн Малала называет «индийскими пределами». Узнав об этом, Аламундар (аль-Мунзир) напал на него, захватил в плен и казнил [84, с. 434–435]. Очень похожим образом рассказывал об этом впоследствии Феофан Исповедник, хотя его текст несколько отличается. Прежде всего Феофан указывает дату этого события — 6021 год от сотворения мира (1 сентября 528 — 31 августа 529 г.). Кроме того, в его изложении византийский наместник начал конфликт против неназванного филарха подчиненных ромеям сарацин; тот бежал во внешние пределы империи, где на него напал ал-Мунзир [163, с. 275]. Но, несмотря на эти различия, оба рассказа явно восходят к какому-то общему источнику, на что указывает хотя бы текстуальное сходство.

Этот рассказ продолжается так. Узнав о происшедшем, Юстиниан собрал войско, к которому присоединились филарх Арефа, а также другие вожди арабов, среди которых называются Гнуф (Джафна?) и Нааман (ан-Нуман). Теперь уже ал-Мунзир был вынужден бежать в «индийские пределы». Византийцы и союзные им арабы разорили его ставку и с победой вернулись домой [84, с. 434–435; 163, с. 275–276].