Гай Аноним - После Рима. Книга вторая. Anno Domini 430-800

.. .Почтенная старость и достойные уважения седины, которые убелили волосы головы подобно белоснежному руну, не снискали себе у чужеземцев никакого снисхождения. Но даже невинных де­тей, младенцев, насильно отнятых от материнской груди, ярость варваров разбивала о землю; других же, уже держащихся на но­гах, они прогоняли прямо от родного порога» [2] Виктор Витенский, «История гонений в Африканской провинции». .

Поведение захватчиков мало отличалось от того, что твори­лось то в одной, то в другой провинции Западной Римской импе­рии, куда приходили варвары. Но была и существенная разница: в Африке крупным и даже средним землевладельцам, в отличие от их собратьев в европейских провинциях, не удалось договориться с завоевателями. Их земли и имущество беспощадно конфискова­ли, а их самих в лучшем случае выставляли за порог.

Армия Бонифация, комита Африки, все же встретила ванда­лов на границах Нумидии и дала бой. Увы, римляне потерпели по­ражение, и Бонифаций отступил в Гиппон Регий. Этот город был оплотом лидеров ортодоксальной церкви, а епископ Аврелий Ав­густин — их главой. Для Августина Гейзерих был еретиком и ору­дием дьявола, а уж Августин, один из отцов христианской церкви, хорошо разбирался в еретических воззрениях и деяниях!

Император Валентиниан III послал за гиппонским епископом, чтобы тот возглавил Вселенский собор в Эфесе, намеченный на 431 год. В осажденном городе Августин в ожидании спасения пи­сал о проблемах сотворения мира, громил своим пером ерети-ковпелагиан, меж тем вандалы занимались грабежами окрест­ных земель, а помощь все не шла. Когда посланец императора прибыл в Гиппон Регий, Августи­на уже не было в живых: он умер через три месяца после начала осады.

Гиппон Регий продержался 14 месяцев.

Наконец, на помощь Гиппону прибыли войска Константино­поля. В точности неизвестно, что произошло после соединения сил Бонифация и командующего императорскими войсками Ас-пара. Скорее всего, силы Аспара были невелики и предназнача­лись лишь для сдерживания вандалов и «демонстрации флага». Бонифацию же, судя по всему, и вовсе не было дела до вандалов, поскольку в 432 году он уже оказался в Италии. Его, мягко гово­ря, индифферентное отношение к высадке варваров и их продви­жению по Африке делает версию сговора с вандалами почти до­казанной...

• Августин хотел быть похороненным в церкви Святого Сте­фана, рядом с останками первых христианских мучеников. Когда Гиппон сдался вандалам, несколько африканских епископов вывезли его останки в Кальяри на Сардинии и захоронили их в церкви Святого Сатурнина. Сардинию в VIII веке захватили мусульмане, в 723 году король лангобаров Лиутпранд выкупил мощи Августина и перевез их в Павию, в базилику Святого Петра, где в 1362 году по­ставили роскошное надгробие (некоторые полагают, что излишне роскошное) — Area di S. Agostino. В 1842 году останки святого Августина с согласия папы вновь перевез­ли в Алжир. Там они хранятся возле памятника Августи­ну, который на развалинах Гиппона воздвигли француз­ские епископы.

Гейзерих, взяв город в 431 году (его жителей Бонифаций успел эвакуировать), сделал Гиппон своей временной резиденцией и приставил к горлу Рима острый нож. Говорили, что вандалы со­жгли город дотла, но сохранили все книги библиотеки и тем са­мым спасли для потомков наследие Августина.

Бонифаций же отплыл в Равенну — биться за власть.

Аспар завел переговоры с Гейзерихом. Дипломатические тру­ды длились почти два года! Вандал, видимо, понимал уязвимость позиций Константинополя и не шел на уступки. Результат пере­говоров был признанием слабости империи: вандалы и аланы получали статус федератов, а также часть территории Мавретании и Нумидии, и в том числе города Калама и Ситифис. Импе­рии оставались большая часть Нумидии, Проконсульская Афри­ка и Бизацена.

Похоже, Гейзериха эти богатые провинции не заинтересовали просто за неимением достаточного числа воинов, способных кон­тролировать столь обширные регионы...

В Константинополе хорошо осознавали недостаточность соб­ственных сил и, видимо, сочли успехом даже эти унизительные ре­зультаты. Аспар в 434 году был удостоен консульства Запада. Ван­дальский же король по случаю своей победы приказал освободить одного из пленников, Маркиана (или Марциана). Рассказывали, будто Гейзериху было видение, что Маркиан станет императором, и он заставил пленника поклясться никогда не поднимать оружие против вандалов. Маркиан дал такое обещание.

Завоеванные вандалами земли были не особенно плодородны, однако с их переходом в руки варваров вандальская угроза навис­ла над стратегически важными для Римской империи главными источниками зерна и оливкового масла и над богатейшим регио­ном Карфагена.

Почему Рим и Константинополь упустили из виду эту угрозу? Почему не озаботились защитой Карфагена и, следовательно, важ­ных морских путей? По недостатку ли ресурсов? В надежде ли на помощь Константинополя? Так или иначе, но с захвата африкан­ских провинций вандалами началась агония Западной Римской империи, которую уже ничто не могло спасти.

Не будет преувеличением сказать, что сдачей Гиппона Регия в 431 году заканчивается история Западной Римской империи и начинается история варварской, неримской Европы.

После 425 года реальная власть над Западной Римской империей сосредоточилась в руках Галлы Плацидии. Будучи регентом при своем сыне, малолетнем Валентиниане III, она не доверяла своим военачальникам. Решительные командующие армиями опасны для трона, чему примером служит вся римская история. Аэцию мать малолетнего императора доверяла меньше всех. Плацидия помнила, как в 425 году была вынуждена простить ему поддерж­ку узурпатора, потому что за плечами полководца стояло 60 ты­сяч гуннских мечей.

Аэций был угрозой: слишком популярен, слишком независим, слишком везуч и... слишком тесно связан с варварами. Посему Галла Плацидия старалась сеять рознь между своими полководцами и умело их ссорила, сохраняя таким образом более или ме­нее устойчивое равновесие сил.

За власть в империи спорили три соперника, равные по ти­тулу, — трое командующих армиями: Бонифаций, Феликс и Аэций. Баланс между этой троицей пошатнулся, когда в 429 году Аэций арестовал Феликса, прежнего magister militum, но «последний римлянин» по-прежнему не искал императорских милостей и бо­гатств. Эта независимость наконец принесла ему некоторое дове­рие Галлы Плацидии, лояльность Константинополя, высший воен­ный титул magister militum и должность младшего командующего центральной полевой армией Италии.

Военная верхушка тонула во взаимных интригах и кознях. В эти годы Аэций, например, сплел интригу, оклеветав Бонифа­ция, и, не дожидаясь результата, отправился отвоевывать Галлию. Императрица, воспользовавшись отсутствием Аэция, призвала ко двору его врага из политических соображений — Бонифаций только что потерпел поражение от вандалов под Гиппоном Регием, значительно утратил авторитет как военачальник и, следова­тельно, не представлял опасности во главе армии.