Раев Марк - Понять дореволюционную Россию. Государство и общество в Российской Империи

59

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ РЕГЛАМЕНТ 1720 ГОДА

Генеральный Регламент, изданный Петром Великим 28 февраля 1720 года, заложил основы бюрократической деятельности имперского правительства на всем протяжении его истории. Составленный под прямым влиянием шведского Cantselie Ordnung 1661 года, этот Регламент в целом принял административный порядок и политическую концепцию того времени, разработанные в Германии камералистикой и доктриной просвещенного абсолютизма, начиная с первой половины XVII века. Он дал российской бюрократической деятельности приводные ремни и тем самым ввел совершенно новое понимание отношений между государственным аппаратом и населением. Создав девять административных коллегий (они заменили многочисленные московские приказы и, в свою очередь, были заменены министерствами в начале XIX века), Регламент организовал администрацию согласно функциональным, а не географическим и историческим критериям, как это было в случае приказов и прочих московских учреждений. Были яснее очерчены сферы полномочий в каждой коллегии. Таким образом были устранены, по крайней мере в принципе, отклонения, связанные с личными влияниями. Регламент не исключал совмещения разных должностей, но такое совмещение больше не стирало границ между различными службами, как это наблюдалось в административном аппарате до Петра I.

60

Во-вторых, учреждение впредь не олицетворялось его членами и должно было функционировать даже в отсутствие тех, кто им управляет. Кроме того, административные дела должны были вестись исключительно внутри учреждения, они не могли решаться ни в каком другом месте и ни в коем случае одним-единственным лицом, будь то самим начальником. Еще одна важная черта: администрация и население, которым она управляла, были разделены: подданных и представителей государственной власти впредь разделял барьер - в прямом и переносном смысле. Эти предписания подчеркнули обобщенный и абстрактный характер правительства и его организующую и направляющую роль в общественном производстве. Ту самую роль, которая и является смыслом существования и источником легитимности самодержавной власти.

С другой стороны, новая система, установленная Генеральным Регламентом, стремилась к ослаблению, а затем и полному устранению личных связей и знакомств, на которых строилась политическая жизнь допетровского Московского государства. Однако в действительности оказалось невозможным устранить из русской административной жизни играющие важную роль личные отношения и личностный характер власти. Это объясняется просто: правительство набирало людей в кругу, вынужденно весьма ограниченном, поскольку требовалось хоть какое-то образование, а подавляющее большинство населения никакого образования не получало. Солидарность и семейные связи служилого дворянства продолжали играть решающую роль; роды и семьи, уже занимавшие видные места в допетровском Московском государстве, продолжали поставлять большинство высших офицеров и администраторов в центральные учреждения в течение всего XVIII века (а если учитывать обновление посредством браков и усыновлений, то

61

и до XIX-го). Несмотря на все усилия по "рационализации" методов набора и продвижения по службе согласно критериям опыта и заслуг, родственные связи и кумовство продолжали играть решающую роль в назначении на ключевые посты 5.

Не только семейные связи, но и личные контакты, умение себя вести и знакомства, завязываемые в канцеляриях и штабах, где служили особо влиятельные лица, положило начало многим значительным карьерам. Так, походная канцелярия графа Румянцева на Украине стала питомником высших гражданских чиновников правления Екатерины II 6, подобную же роль сыграло окружение Потемкина (а до него Шувалова и Орлова). Это не должно нас удивлять: в XVIII веке не было никакого другого успешного способа набора квалифицированных чиновников, кроме как прибегнуть к сети личных знакомств. Однако Табель о рангах позволила не только расширить круг кандидатов, но и, сохраняя уже завоеванные позиции, дать новопришедшим шансы продвижения наверх в личном порядке. Двойственность системы откровенна: Табель о рангах и Генеральный Регламент способствовали укреплению и сохранению приобретенного в прошлом знатными семьями положения, оставляя лишь немногим "новым людям" открытую дверь при условии, что они войдут туда посредством брака и будут приняты кругом устоявшихся "кланов". По меньшей мере, в XVIII веке политическая жизнь России была, если можно так выразиться, балетом милостей и опал, сменой придворных клик, состав которых определялся личными отношениями, родством и свойством.

По сходным причинам роль государя в этом контексте становилась еще важнее. Кажется, у Петра Великого были поползновения обезличить государственную власть. Он этого не сделал, да если бы и захотел, то не смог бы,

62

потому что одно из условий осуществления поставленных им задач заключалось в его индивидуальности. Именно сила его характера и его могучая личность позволили ему играть роль, которую он себе избрал, - роль зачинщика модернизации России по европейскому образцу. Что касается его наследников, то, несмотря на их бесхарактерность и незначительность, государственная власть сохраняла свой личностный характер, даже когда их именем правили временщики со своей кликой. В отсутствие устойчивых институтов, при слаборазвитых правительственных учреждениях, шатких политических обстоятельствах, самодержец (или его личный уполномоченный, временщик, действующий от его имени) был единственным лицом, способным разрешать и регулировать конфликты и распри между кланами, группировками, фаворитами и административными службами. В этом смысле наблюдается преемственность между московским стилем и имперской практикой.

Религиозный характер высшей власти, напротив, претерпел полное преобразование. Император (или императрица) оставался, конечно, главой Русской Церкви, как и цари. В административном плане это проявлялось даже больше после ликвидации Патриархии и замены ее Священным Синодом, где светский представитель царя стал в конце концов играть решающую роль. Государь продолжал утверждать религиозный и обрядовый характер самых важных общественных событий и сам лично в них участвовал. Но число таких событий постоянно уменьшалось и было сведено к минимуму; за исключением этих событий, правительство больше почти не обращалось к религии; администрация перестала играть религиозную роль, в то время как Церковь была обязана по-настоящему участвовать в мирской жизни. Вместо очень набожного царя появляется император-самодержец, одетый в военную форму европейского образца, живущий на окраине своей империи, изолированный от духовной и религиозной жизни своего народа.