Владимир Земцов - Великая армия Наполеона в Бородинском сражении [litres]

Наполеон предписал маршалу П.-Ф.-Ш. Ожеро, который располагал 56 тыс. солдат, находиться на Одере, обеспечивая таким образом второй эшелон резерва [1305]. О своих ближайших планах император сообщил Маре: «Говорят, что враг решился ждать в Вязьме. Мы располагаем, таким образом, несколькими днями. И мы окажемся тогда на полпути из Смоленска в Москву, думаю, в 40 лье от Москвы. Если враг примет сражение, то ничто не сможет спасти эту великую столицу, и я предполагаю, что это произойдет около 5 сентября» [1306]. Местом концентрации войск центральной группировки 26 августа Наполеон, таким образом, избрал Вязьму. Князь Понятовский получил приказ обеспечить правый фланг, направив для разведки вправо часть своей кавалерии; Мюрат – приказ выдвинуться на лье перед Славковом, куда должен был прибыть корпус Нея; Богарне – двигаться совместно с корпусом Груши к Вязьме слева от армии (за войсками 4-го корпуса должны были спешно следовать пехотная дивизия Пино и кавалерийская дивизия Пажоля, отделившиеся для обеспечения безопасности от отряда Ф. Ф. Винценгероде) [1307].

В 2 часа утра 26-го Наполеон успевает набросать несколько строк Марии-Луизе. Он пишет о том, что его авангард уже в 40 лье от Москвы, что жара стоит чрезвычайная, но он здоров и вспоминает, как год назад они гуляли вместе в саду Трианона и наблюдали чудесную иллюминацию [1308].

Ночь с 25-го на 26-е многим солдатам, особенно тем, кто бивакировал в поле, показалась холодной [1309]. Однако день 26-го выдался теплым, а к полудню стало нестерпимо жарко, как это было в дни накануне. Французский авангард, оттеснив казачьи посты, быстро занял правый берег р. Осьмы и стремительно двинулся вперед. Сбив несколько сотен казаков у Болдина, кавалерия Мюрата быстро достигла Славкова и в 3 часа дня обрушилась на основные силы Платова. Платов отошел на 8 верст [1310]. Эти события заставили Барклая-де-Толли преждевременно закончить дневку у Семлево и немедленно выступить к Вязьме. 2-я Западная армия отходила к Сколеву и Быкову.

События развивались все более стремительно. Наполеон постоянно торопил свои войска. Солдаты 8-го корпуса, например, встав было на бивак и уже окончив варку пищи, неожиданно были спешно подняты и брошены вперед, как пишет Лоссберг, «усталые и голодные» [1311]. Но тяжелее всех, конечно, приходилось кавалерии и артиллерии – лошади были на пределе физических возможностей.

Испытывая всевозможные лишения и двигаясь очень быстро вперед, не ощущая сколь бы то ни было сильного сопротивления со стороны русского арьергарда, наполеоновские солдаты все более заражались уверенностью в полной деморализации противника [1312]. Этими иллюзиями все более тешил себя и Наполеон. 26-го в 3 часа дня он сел верхом на Куртуа, проехал разграбленный и догорающий город, выехал на противоположный от Дорогобужа берег р. Осьмы, провел смотр 93-го линейного полка из дивизии Разу 3-го корпуса, сделал многочисленные производства и в 5 часов снова возвратился в свою квартиру. После 11 часов вечера он сел на почтовой станции в кале и выехал по направлению к Славкову [1313]. Лоссберг видел той ночью, как императорский экипаж проехал между бивачных огней 8-го корпуса, расположившегося по обеим сторонам Московской дороги [1314]. Рано утром (по данным Кастелана – в 5 утра, по Коленкуру – в 3 утра [1315]), проехав 40 верст, Наполеон прибыл в Славково и здесь, то ли в господском доме, то ли в здании почты, остановился.

Пока утром 27-го император, как и все чины Главной квартиры, отдыхал (Кастелан отметил в дневнике, что весь генералитет, находившийся при Главной квартире, в том числе Нарбонн, Лористон, Рапп, Дюронель и Сегюр, отправился в ригу, чтобы немного поспать на соломе [1316]), силы авангарда вступили в бой с русскими на р. Осьме, которая, петляя, очередной раз возле Рыбков (или Рубков) пересекала дорогу между Дорогобужем и Вязьмой. Не только французская кавалерия, но и пехота атаковали русских казаков и егерей на противоположном берегу реки. Русские ожесточенно защищались. Их артиллерия, установленная на более высоком берегу, вела огонь очень удачно. Спустя несколько часов ожесточенного боя Мюрату не оставалось ничего другого, как попытаться обойти русские позиции с южного фланга. На этот раз удача сопутствовала французам. 4-й шеволежерский полк дивизии Дефранса атаковал подразделения русских егерей и, захватив небольшое количество пленных, заставил их отойти. Ближе к вечеру Платов приказал центральному арьергарду отступить к Семлеву [1317].

В тот же день силы южной колонны Великой армии атаковали русский арьергард Сиверса возле с. Лужки и заставили его отойти к с. Монино [1318]. Войска 4-го корпуса на севере теснили Крейца. Двигаясь по дороге на с. Благово, солдаты 4-го корпуса видели вокруг себя обработанные поля, красивые «греческие церкви» и, что особенно обрадовало их в тот день, местных жителей, многие из которых остались в своих селениях [1319]. Понятовский 27-го двигался на Бражино и Лужки, наседая на арьергард Сиверса, который отходил к с. Афанасьево.

Вплоть до позднего вечера 27-го Наполеон оставался в Славкове, где получал рапорты и отдавал приказы. Было очень жарко и пыльно, и поэтому имело смысл дождаться ночной прохлады, чтобы двигаться дальше. Император поторапливал Мюрата, предписав 5-й пехотной дивизии Компана следовать вместе с кавалерией авангарда, а остальным войскам корпуса Даву, несмотря на усталость, находиться от кавалерии так близко, как только возможно. Северная и южная колонны должны были двигаться на уровне главного авангарда [1320]. В тот же день Наполеон послал Виктору инструкции, подтверждавшие и уточнявшие те указания, которые были отосланы днем ранее [1321]. Генерал Гувион Сен-Сир, обеспечивший своей победой под Полоцком безопасность северного фланга, был произведен в маршалы Империи [1322]. Вечером Наполеон написал письмо Марии-Луизе. Накануне он получил от нее письмо, помеченное 13 августа, в котором императрица сообщила о легком недомогании сына. Наполеон пытается успокоить жену и сетует на то, что ему все еще приходится двигаться по направлению не к ней, а от нее [1323].

В 6 вечера вперед в с. Рыбки (или Рубки) был выслан генерал Сегюр вместе с офицерами; они должны были подготовить местный господский дом к размещению императора и Неаполитанского короля [1324]. В 11 – начале 12-го вечера император покинул Славково. Он жаждал как можно скорее настигнуть русских, дать им сражение и вступить в Москву. Те же настроения испытывала и вся армия. Лоссберг, будучи под впечатлением от вида разграбленного и полусожженного Дорогобужа, написал в те часы: «Только решительное сражение может привести к миру, почему все солдаты, будь то французы, пруссаки, итальянцы, поляки, португальцы, голландцы или рейнские союзники, так сильно желают этого» [1325].