Владимир Земцов - Великая армия Наполеона в Бородинском сражении [litres]

Несколько иной вариант предлагает лейтенант того же 111-го линейного Гардье. «Полностью наступила ночь, – пишет Гардье, – когда появилась дивизия русских кирасир, которые называли себя союзниками и которые действительно были похожи на саксонских кирасир. Полагая, что они прибыли, чтобы атаковать неприятеля, мы спешим позволить им пройти через наши ряды. Они построились позади нас и, когда привели себя в порядок, напали на нас и изрубили всех, кто мог попасть под их удары. Поэтому мы бросаемся, насколько возможно быстро, в фруктовый сад, который находился позади нас и напротив горящей деревни. Огонь, который мы оттуда ведем, отгоняет неприятеля; но вред, который он причинил нам, был уже слишком велик, пятнадцать офицеров и около тысячи человек и наша артиллерия, которая пустилась по оврагу, доходившему до деревни, стали жертвами этой злополучной ошибки». Представляется, что версия Гардье выглядит не совсем убедительной. Как в процитированных строках, так и ниже Гардье делает все возможное, чтобы снять с полка вину за понесенные значительные потери, допуская при этом явные несуразности. Фактически он совмещает общий штурм редута с атакой русских кирасир на 111-й линейный полк, что выглядит совершенно нереальным при обращении к иным источникам, да и к самому тексту Гардье.

Утраченных орудий, судя по французским документам, было три (по Гардье – четыре). О каких-либо иных потерянных пушках французская сторона умалчивает. Нельзя исключить, что помимо трех или четырех орудий 111-го линейного французы потеряли еще одно или два орудия, но эту потерю удалось скрыть, скажем, за счет захваченных на редуте русских орудий.

После атаки русской кавалерии несчастья продолжали преследовать 111-й линейный. С трудом отразив атаку кавалерии, полк оказался под обстрелом какой-то своей пехотной части, находившейся слева (не исключено, что это был полк Жозефа-Наполеона), в темноте принявшей его за русских. Тогда полковой адъютант Ристон галопом помчался к стрелявшему полку и объяснил его ошибку [1468].

Пока русская кавалерия расправлялась со 111-м линейным, у северной окраины д. Шевардино происходили не менее драматические события. Как известно, дивизия Фриана к вечеру 5 сентября заняла пространство между войсками Компана и Морана; последний действовал восточнее Алексинок на тылы шевардинского отряда. В районе 7 вечера, когда 2-я дивизия уже готовилась разбить свой бивак, Фриан приказал полковнику де Чюди, командовавшему 2-м и 3-м батальонами полка Жозефа-Наполеона, идти к горевшей д. Шевардино, чтобы прикрыть правый фланг 2-й дивизии. Чюди прибыл со своими батальонами к северной окраине деревни как раз в тот момент, когда русские кавалеристы атаковали 111-й линейный. Скрытые сумерками и горящими домами деревни, батальоны Чюди, которые насчитывали в своих рядах приблизительно по 400 бойцов, сформировали каре. Чюди отправил вперед, по его словам, «в качестве приманки» роту вольтижеров, которая должна была привлечь внимание кавалеристов (это были драгуны) и своим отходом завлечь их к каре. Уловка удалась. Драгуны, погнавшиеся за горсткой стрелков, оказались под огнем двух фасов каре. «Эта кавалерия отступила в беспорядке, – писал Чюди, – потеряв перед строем каре десяток убитыми, между которыми был командовавший ими начальник, и большое количество раненых людей и лошадей; батальоны не потеряли ни единого человека…» [1469]

Русская кавалерия атаковала французов не только на северном участке боя, но и южнее редута. Основной удар здесь нанесли Екатеринославский и Орденский кирасирские полки [1470]при участии драгун. Возле леса продолжали действовать егеря, Тарнопольский пехотный и Фанагорийский гренадерские полки. Русская кавалерия атаковала здесь, вероятно, некоторые батальоны 57-го полка, батарею артиллерии (если только она не стала той самой жертвой малороссийских и глуховских кирасир, о чем пишут русские источники) и, определенно, 6-й батальон 61-го полка. Были атакованы и выдвинувшиеся на опушку леса польские стрелки, которых поддерживала рота 16-го пехотного полка во главе с капитаном Яном Скржинецким. Польская пехота частью успела сбиться в небольшой клубок и огнем с ближнего расстояния отбила кавалерию [1471]. Тяжелее пришлось частям Компана. Они были атакованы не менее двух раз, но, хотя передовые подразделения были расстроены, им также удалось отразить кавалерию ружейным и артиллерийским огнем [1472]. Русская кавалерия прекратила дальнейшие атаки ввиду подхода частей французского 1-го кавалерийского корпуса.

Тирион, старший вахмистр 2-го кирасирского полка корпуса Нансути, который мог видеть часть происходивших событий, так как его 1-я дивизия тяжелой кавалерии стояла сзади легкой кавалерийской дивизии Брюйера, беспрерывно атаковавшей и контратаковавшей русских, запечатлел в своих воспоминаниях интересный эпизод. Нансути приказал командиру 9-го шеволежерского полка атаковать русскую кавалерию. Шеволежеры, ранее не видевшие русских кирасир, да еще в темноте, когда черные кирасы трудно было разглядеть, пытались их атаковать. Но когда пики зазвенели о кирасы, шеволежеры, поняв, с кем имеют дело, и не ожидая встречного удара, повернули кругом, пройдя сквозь интервалы 2-го и 3-го полков французских кирасир [1473].

А. Розвадовский, поручик 8-го польского уланского полка 1-го корпуса резервной кавалерии, описывает тот же эпизод, но относит его на счет 6-го польского уланского полка, бывшего в одной бригаде с 8-м. В воспоминаниях су-лейтенанта 9-го шеволежерского полка графа фон Веделя, из которых явствует, что полк действительно ходил в атаки на русскую тяжелую кавалерию, вместе с тем не упоминается вышеприведенный эпизод [1474]. В целом эта история остается не до конца ясной.

С отходом русской кавалерии бой на южном крыле еще продолжался некоторое время. Польский подполковник Рыбинский во главе четырнадцати рот польских вольтижеров совместно с 15-м пехотным польским полком атаковал русскую пехоту, занимавшую холм и маленький лесок метрах в пятистах к востоку (или юго-востоку) от редута. Русская пехота отошла [1475].

Примерно в 10 часов вечера сражение закончилось [1476]. Большинство данных не подтверждает ни утверждения 18-го бюллетеня французской армии о том, что огонь прекратился в 7 часов вечера, ни мнения ряда отечественных авторов, полагавших, что это произошло в 11 часов ночи. Шевардинский редут, который скорее походил уже на бесформенный холм, и вся местность вокруг были усеяны трупами французов, как отметил Гриуа, видевший все при свете следующего дня, – на французской стороне, и русских – на противоположной [1477]. Майор Ле Руа из штаба Даву увидел к северу от редута множество убитых русских кирасир в черных кирасах [1478].