Роберт Круз - За пророка и царя. Ислам и империя в России и Центральной Азии

Мусульмане, с которыми контактировало государство, в стремлении режима к порядку увидели возможности для себя. Это партнерство между властями и стражами исламской ортодоксии было направлено против обычаев, которые мусульманские ученые объявили несовместимыми со священным законом. Подобно мужьям, искавшим помощи в укрощении своенравных жен, отцы и женихи добивались от полицейских властей превентивных мер против умыкания невест и тайных браков. Умыкание принимало разные формы, но в основе лежала проблема родительского согласия. Нередко мужчины и их родственники похищали и иногда насиловали женщин из других деревень, чьи отцы не соглашались на брак. В других случаях сами женщины сговаривались со своими похитителями, чтобы обойти родительский запрет на брак дочери с избранником или избежать договорного брака [223] А. З. Асфандияров приводит множество фактов, например дело одной девушки, похищенной с поля в дорогой одежде, в доказательство того вывода, что невесты иногда соглашались на свое «похищение», чтобы сделать свершившимся фактом брак против воли родителей. Умыкание могло быть стратегией бедных мужчин, которые не могли позволить себе выкуп, подорожавший в XIX веке. Асфандияров А. З. Башкирская семья. С. 64–68. . Чтобы положить конец этому «злу», Игельстром призвал ОМДС учредить «такой же порядок, какой наблюдается между европейскими народами и магометанскому закону ни мало противен быть не может». О браках следовало объявлять «3 пятницы сряду в мечеть при полудневной молитве чрез отправляющего в оной богослужение» в течение трех недель перед церемонией. ОМДС наделялось правом аннулировать браки, заключенные с нарушением этого правила [224] МИБАССР. 5: 565. .

Умыкания невест и другие «беспорядки» в мусульманских браках не прекратились. В 1822 г. жалобы на то, как клирики разрешают супружеские споры, заставили князя Александра Голицына, министра духовных дел и народного просвещения и обер-прокурора Святейшего синода Православной церкви, провести расследование. Гражданский губернатор Оренбургской губернии Г. В. Нелидов доложил «о беспорядке в нынешнем положении Магометанских Супружеских Дел и о вредных следствиях сего беспорядка для магометан» и выдвинул предложение «о мерах, могущих случить к отвращению… им зла» [225] Варадинов Н. В. История Министерства внутренних дел. Ч. 2. Кн. 2. СПб.: В типографии Министерства внутренних дел, 1862. С. 99; ГАОО. Ф. 6. Оп. 4. Д. 8085. Л. 1 – 1 об. .

С точки зрения местных властей «замешательство» вокруг мусульманской семейной жизни было следствием того, что мусульмане очень неформально и свободно обращались во множество инстанций. Военный губернатор Оренбургской губернии П. К. Эссен докладывал, что некоторые мусульмане обращаются со своими семейными спорами к местным клирикам, другие апеллируют в ОМДС, а остальные – напрямую к муфтию. В конце концов губернатор отрапортовал, что «точного же постановления нет, где в таковых случаях должны они искать правосудия, а обращаются всегда к начальству губерний». Чтобы разрешить эту путаницу, министр духовных дел и просвещения привлек мусульманские элиты к формулировке новых правил. Голицын проконсультировался с муфтием Крыма, «как ближайшем к Турции и Персии, в которых господствует Магометанская религия». Учитывая возможность того, что «как татары Оренбургской губернии имея тот же Магометанский Закон, могут иметь другие обычаи», министр также проконсультировался с оренбургским муфтием и местным губернатором «о приличии правил сим татарам» [226] ГАОО. Ф. 6. Оп. 4. Д. 8085. Л. 54 об., 68, 2 – 3 об. .

Голицын сосредоточил внимание на отношениях между имперской и исламской правовыми юрисдикциями. Он установил, что источник хаоса – не правительственное вмешательство, а мусульманская практика апелляции к разным представителям местного государственного управления. Министр жаловался, что «Магометане, недовольные решением их духовных чинов, обращаются с жалобами к Гражданскому начальству». В попытке опрокинуть установившуюся практику он приказал гражданским властям не принимать «на себя рассмотрения никаких просьб или жалоб» [227] Там же. Л. 46 об., 55 об.; он добавил, что указы Правительствующего сената от 28 мая 1767 г. и 5 мая 1811 г., которые, насколько известно, все еще не опубликованы, предназначались для предотвращения этой практики. Там же. Л. 46 об. .

В то же время другие мероприятия шли вразрез с его усилиями отделить духовную юрисдикцию от светской. Голицын предлагал возвысить авторитет лицензированных улемов над «простолюдинами», выражая консенсус усиливавшейся корпорации лицензированных мусульманских специалистов с российскими чиновниками. И те и другие считали, что институт брака должен быть подчинен религиозным нормам и санкциям. В 1821 г. Министерство духовных дел указало на то, что союзы, неподконтрольные клирикам, несут с собой различные угрозы, и отметило донесения о том, «что магометане венчают собратии своих с Христианами, и что по их обычаям, вместо муллы даже миряне их совершают сей обряд» [228] Столичные чиновники указывали, что православная и римско-католическая церкви запрещают такие браки между христианами и мусульманами. Евангелическая церковь разрешала такие союзы только при условии, что бракосочетание проведет христианский клирик. Голицын предписывал муфтиям предостерегать «их Духовных магометанских чинах» против нарушения этих правил, требуя, чтобы «они в своих поучениях при соборном богослужении время от времени повторяли столь же своим прихожанам». Голицын не верил, что муфтии способны передать дальше эти инструкции, и предписал полиции осуществлять «объявлении чрез гражданское начальство настоящей меры». Там же. Д. 7601. Л. 1–2. . Одно было ясно: мусульмане-миряне должны были подчиняться духовным властям. Министерство предлагало: «Супружеские дела Магометан в отношении к религии, как то, к совершению обрядов сочетания, к рассмотрению законности и незаконности супружеств, разводов, и во всяком случае, изъясняемом по их учению, и не имеющим гражданских следствий, предоставляются Магометанам, которые почитаются их Духовными начальниками » [229] Там же. Д. 8085. Л. 46, 55, курсив наш. .

Министерство предупреждало: «Магометане простолюдины, т. е. не получившие духовного звания надлежащим образом, не могут совершать обрядов сочетания, ни рассматривать дел супружеских». Муллы должны были позаботиться о том, чтобы и родители невесты, и сама невеста выразили согласие на брак. Другую проблему представляли ранее бывшие замужем женщины: муллы должны были подтвердить, что развод был произведен «согласно с Магометанским законом», перед тем как разрешить женщине вступить в новый брак. Более того, клирики должны были записывать договоры о «калыме и других взаимных обязанностях» будущих супругов [230] ГАОО. Ф. 6. Оп. 4. Д. 8085. Л. 46 об. – 47 об., 71 – 71 об. В примечании добавлялось, что евангелическая церковь разрешает браки между мусульманами и христианками при условии, что дети будут христианами; но отмечалось: «Дело открыто, что в С.-Петербурге некоторые дети Магометан, женившихся на Христианках, оставались в Магометанском Законе». .