Владимир Артамонов - Турецко-русская война 1710–1713 гг.

Вечером в окнах посольства засияла иллюминация и больше сорока «эмблем», среди которых были сюжеты с низвергнутым с неба Икаром (Карлом XII) и рассыпающейся от грома горой с падающей фигурой человека. Потом два часа гости любовались фейерверком. На больших щитах лазоревые, красные, белые и желтые искрящиеся огни прославляли на первом — двуглавого орла с орденом Андрея Первозванного («Российской империи краса и сила»); на втором — имя Петра I под императорской короной («Да здравствует блеск и слава всей России»); на третьем — Полтаву, орла, мечущего молнии в издыхающего льва, реки Ворсклу и Днепр, за которые убегал трусливый заяц («Взыскуя чужого, упустил своё»). На двух щитах в жестяных лампадах три дня горели сердца с надписями «Виват царь Пётр и царица Екатерина», «Виват кронпринц Алексей и кронпринцесса Шарлотта». Веселились и танцевали до утра [909] Базарова Т. А. «Знак приязни оной Порты к Его Царскому Величеству и к министрам его» // Военно-исторический журнал. 2013. № 6. С. 61–64. . Небывалое для Стамбула празднество было самым пышным и единственным за всё время работы русского посольства с 1702 по 1714 гг.

Но выправить престиж не удалось. Авторитет русских вооружённых сил на юге сходил на нет. Французы городили бредни — «не токмо что салдаты русские не имеют сердца, но и сам царь опасаетца, дабы ево не скинули ради многих возмущений в подданных ево». Юсуф-паша и муфтий обретались в «великом страхе, понеже невозможно шутить с салтаном». Габсбурги из-за войны с Францией не собирались идти навстречу русским проектам о союзе. Шведы обнадёживали Порту, что султан «велик авантаж иметь будет, ежели б король Станислав… королём польским будет». Восстановление шведской власти в Польше и вторжение шведов по примеру Густава II Адольфа в земли Габсбургов якобы позволит Сиятельнейшей Оттоманской Порте «стяжать» утраченные венгерские города.

На сей раз русское посольство лишилось помощи Англии и Голландии. С марта 1712 г. журнал «Review of the British Nation» начал жесткую критику России при участии журналиста и политика Д. Дефо, помещая шведские письма, в которых расписывались «зверства» русских солдат в Финляндии, которые де резали на куски женщин и детей, «чтобы их жарили и подавали им для еды», забирали детей в рабство и продавали христиан мусульманам [910] Ротштейн Э. Даниэль Дефо и Северная война // Вопросы истории. 1967. № 6. С. 103. . В конце апреля 1712 г. Саттон получил из Англии приказ от 11 марта 1712 г. воздержаться от любой помощи русскому посольству. Тем не менее, когда ему «отовсюду стали противные указы приходить… он всё пренебрегши, говорил [туркам все], что мог ко интересу Царского Величества. И ныне он зело болен и опасаемся, чтоб не умер» — писал Шафиров 17 августа этого года [911] 4 октября 1712 г. Р. Саттон «о склонностях их двора […] весма в те разговоры не входил, но краткими ответы от того удалялся и дал знать, что стыдится поступками [своего] нынешнего министерства». РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. 1712. Д. 6. Л. 987 об. Посол А. А. Матвеев так обрисовал политику Альбиона: «Агличаня обыкли весь свет обманывать и ссорить, и… народ весма особливо России злодейственными есть». А. А. Матвеев — П. П. Шафирову 21 апреля 1714 г. из Вены. Походная канцелярия… Шафирова. Часть 2. С. 156. .

9 сентября во Львове салахор Ахмед-бей, которого не пропустили вглубь Польши, забрасывал провокацию, что русские, засевшие в «польском» Киеве, якобы отдали польскую часть Украины султану [912] «Будто Царское Величество Украйну полскую… уступил всю салтанову величеству, которую салтан де не для того взял, чтоб её себе удержать, но токмо взяв оную, отдадим поляком и тем возвращением показать свою приязнь им, поляком, а неприязнь Его Царского Величества, что Его Величество собственное их отдал им, турком». РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. 1712. Д. 6. Л. 983. .

В Стамбуле Дезальер 23 сентября призывал не верить ни в чем «московским аманатам» — мол, «платье не переменяет нрава, и хотя де оные [русские] господа и надели платье франское, но в своём слове не суть франки». (Турки европейцев называли «франками»). 5 октября туркам были представлены перехваченные письма Рённе от 5 и 7 августа 1712 г., в которых тот писал, что из-за бунта в Польше царь приказал расправиться с ним и блокировать шведский десант в Гданьске [913] Выписка из писем шведского переводчика турченина Мустафы к Шафирову 8 и 13 октября 1712 г. РГАДА. Ф. 89 Оп. 1. 1712. Д. 6. Л. 894–896 об. .

13 октября Шафиров с Толстым в последний раз пытались предотвратить разрыв. Через чавуш-башу Ахмед-агу, которому вручили очередную взятку в 2000 червонных и который «прикрывал правду», они «надули» султану, что проход шведского короля через польские земли приведёт к войне с Россией, Польшей и даже с Австрией. Если же Карл ХII усилится в Речи Посполитой, «то горшего от него чаять… ибо он, король, человек неразсудительной и неспокойной и взмерчивой, которой желает всем светом завладеть» [914] «И то де салтан зело в голову взял и с того случая отложил его посылать чрез Польшу, но хочет иным путём отправить, что уже явилось заподлинно… И тако конечно чаем его выжить и сей мир… крепко основать». П. П. Шафиров — Петру I 13 октября 1712 г. Там же. Л. 933–934. .

Эта интрига провалилась. 25 октября прибывший в Стамбул салахор сообщил султану, что он слышал, что «по другую сторону» Польши «ещё многия войска [царя] в розных местех обретаются». Юсуф-паша, которого «многие уже стали покидать», безнадёжно, «з досады и со слезами» продолжал упрекать Шафирова и советовал хоть напоследок заменить русских солдат в польских гарнизонах саксонцами.

30 октября 1712 г. плохо знакомый с обстановкой в Причерноморье, царь приказал из Карлсбада прервать переговоры с турками [915] «Порта несмотря на исполнение всего с нашей стороны по договору, всчинает сверх оного запросы такия, о которых отнюдь ничего во учинённом нашем с ними мирном трактате не упомянуто… и ищет по прелестям и лживым внушениям неприятельским какой причины к разорванию мира». Пётр I — П. П. Шафирову и М. Б. Шереметеву 30 октября 1712 г. из Карлсбада. ППВ. Т. 12/2. № 5651. . А 31 октября 1712 г. за «злое намерение», неисполнение Константинопольского договора, за ложь аманатов и для «возвышения знамени веры святой» Порта в третий раз объявила войну России. 205 или 210 человек посольства бросили в нижнюю земляную тюрьму одной из башен Йеди куле, «где и пятидесяти было бы тесно». Туда заточали уголовных преступников и там начались пятимесячные муки всего штата посольства. В смрадное, площадью в шесть саженей узилище тусклый свет проникал только сверху через узкие щели решетки [916] «Истинно, саженях на шести сидело нас с 210 человек и не имели свету, кроме малых стекол и решеток сверху. И от вони и духоты чюдесно от Бога в животе содержаны и можем причесть за явное чюдо, что на дворех в прохладе и довольстве будучи, было у нас много больных и мертвых, а в сём заключении совершенно, почитай, ни один болен не был и все по сё число милостию Всевышняго живы, хотя посажено было людей наших со 180 человек в одну башню под землею и жили один над однем в 3 и 4 яруса». П. П. Шафиров — Г. И. Головкину 5 апреля 1713 г. из Эдирне. ППВ. Т. 13/1. С. 421. . На послов-аманатов обрушились все немыслимые в анналах дипломатии приемы: их «бесчестили», угрожали пытками и «лютой смертью». Всех турок, служивших в русском посольстве, послали на галеры.