Владимир Артамонов - Турецко-русская война 1710–1713 гг.

17 февраля Порта объявила послам-невольникам о состоявшемся калабалыке, собираясь одновременно начать силовой натиск на русское посольство и на русские границы с востока и запада рейдами Крымского ханства.

26 и 28 февраля 1713 г. на р. Донец вышла 5-тысячная партия кубанских ногайцев с двумя сотнями некрасовцев и захватила два казацких городка — Калитвенец и Кондрючую и облегла Каменку. Потом часть пошла вверх по Донцу, другая — по Дону, опустошать сёла и деревни в Острогожском полку, третья — под Валуйки и оскольские городки. 28 февраля ногайцы налетели на Бахмут, отсекли посад от замка, разоряли «и волочили людей с хат», а часть конницы пошла к Полтаве. Изюмский полковник, опасаясь за Изюм, где не было добротной крепости, привёл в боеготовность Тор, Маяки и все городки Изюмского полка. В Острожском полку, в Волуйском и Полатовском уездах татарами сгребался полон, разорялись сёла и деревни [946].

5 марта 1713 г., переправившись в трёх разных местах — под Бендерами, Шебурчеем и Аккерманом на Триполье, Васильков и Киев накатилась, хватая людей и разоряя всё кругом, 30-тысячная (по другим данным 15-тысячная) орда буджакских и белгородских ногайцев во главе с Ширином Сефир Казы-мурзой. Тут же было две-три сотни запорожцев и три десятка янычар «для скупки полону». По показаниям пленных, орда выясняла количество русских под Киевом. Сбор запорожцев в то время происходил в Умани. По данным киевского губернатора Д. М. Голицына, «в Умань запорожцев из Сечи конницы, а из Бендер пехоты пришло с 1000 человек и над ними полковник… учинён, а другой в Корсуни… и набирают до себя гультяев, которых уже с 200 человек собрано» [947]. Польское войско не смогло пресечь угон 8 тысяч ясыря [948].

Шереметев тратил немало средств на засылку лазутчиков молдаван и греков в Бендеры, Стамбул и Крым. От агентов к нему шли нелепые вести, что после калабалыка сам султан Ахмед III с 500-тысячным войском появится к 13 апреля у Дуная и «всеконечно» двинется вместе с 40-тысячной ордой и запорожцами на Киев [949]. Запорожцы из Олешковской Сечи, якобы уже подсушив сухари, соединились с тысячью янычар и в апреле числом в 5000 человек с кошевым атаманом, конницей, пехотой и татарами пойдут воевать на Слобожанщину и Белгород. Ф. Орлик, будто получив от турок 20 пушек, 10 мортир и 2000 бомб, утверждал, что вся Правобережная Украина уступлена царём туркам, Мазепинцы сочиняли, что их гетман, под началом которого якобы состоит 15 тысяч орды у Южного Буга, помчался к Дунаю встречать Карла XII, с которым маршируют 100 000 турок к Рашкову, где уже наводят три моста через Днестр. По другим данным, самого султана на войне не будет, но его войско появится к 22 мая [950].

22 марта 1713 г., Шереметев писал Ф. М. Апраксину, что татар под Киевом якобы было 30 тысяч и теперь они у Умани, Корсуни и у Брацлава недалеко от границы с Волынью [951]. Против ногайцев фельдмаршал указал 5500 донским казакам двинуться к Украине. Он же бил тревогу, что в апреле турки придут «в немалом собрании под Киев», татары «под украинные городы», прилуцкий полковник Горленко с тремя тысячами конных и пеших запорожцев к Брацлаву, а Орлика турки поставят в Чигирине. Подстраховывая себя, он просил как можно скорее прислать к нему дивизию Алларта [952]. Чтобы «не пустить воров внутрь Украины», Шереметев отправил на их перехват бригадира Ф. Осипова с Ахтырским, Сумским, Харьковским и Изюмским полками, а также чугуевских казаков и калмык [953].

30 марта бежавший из Азова невольник-малорос сообщил, что там неприятель «в немалом собрании» и под городом стоит 10 тысяч орды; кубанская орда, которая опустошала Малороссию, вернулась к Азову 26 марта и пойдёт на Кубань для смены лошадей, после чего ей немедленно приказано вернуться. Вскоре ожидается якобы и приход турецкого флота с янычарами для захвата Нового Транжамента и Черкасска [954].

3 апреля 1713 г. пришла весть, что турки заготовили лес для мостов через Дунай и через Днестр у Сорок. После калабалыка хан приказал сечевой вольнице не быть при Орлике, а разойтись по кошам и в конце апреля до 10 тысяч запорожцев «вкоренялись» по рекам Днепр, Буг, Ингул, Ингулец. Часть их была у Брацлава, Корсуни, Умани, часть тех, кто «жил домами», хотели бы вернуться в Старую Сечь, но опасались наказания. Запорожцы делали набеги вплоть до р. Орели, угоняли людей, скот, разорили в Полтавском полку несколько хуторов и собрались идти под Полтаву. В апреле же татары кружили между Днестром и Южным Бугом и жгли слободы под Васильками, Коломаком, Водолагами и Хмелевым. Генерал-майор Вейсбах послал против них молдаван, полтавского полковника, а также Ахтырский, Сумской и Харьковский полки, которые собирались гнать врагов до р. Самары.

Все это была «малая война», несравнимая с той, что велась на Балтике, но главнокомандующий «южным фронтом» сокрушался, что у него нет инженеров укреплять линии обороны и крепости у Киева, Днепра и реки Лыбедь. Царедворцев, городовых дворян и даточных из Белгорода он предлагал перебросить в Путивль, «чтобы малороссийский народ знал, что позади их войско есть», а Белгородчину оставить под защиту «деташамента» казанского губернатора П. М. Апраксина [955].

26 апреля фельдмаршал предупреждал о наступлении зловещих времен и ненаде жности малороссийских полковников: «Турецкая война не утихает и время крутое приходит, а здесь черкасские полковники зело люди слабые и в нужное время и гетману нет помощников» [956]. Фельдмаршал оправдывался, что «неприятелское впадение учинилось, не от его непрестерегания». Он жаловался на «злые пути и водное разлитие», извещал, что татары могут появиться в слободских полках, силы которых разбросаны и «пребывают праздно» и что надо как «наискорее закрыть великороссийские слободские города» и воронежские верфи [957].

К первым числам мая к Изюму и Харькову должны были собраться 15 тысяч калмыков и 5 тысяч донцов, на содержание которых отпускалось 50 000 руб. из Казанской губернии. (К Саратову на службу П. М. Апраксину пришло 2 тысячи калмык). Фельдмаршал перевел свою штаб-квартиру из Киева в Прилуки, чтобы не допустить врага в Малороссию [958].

В мае Сенат, не сообразуясь с реальностью, велел Шереметеву заслонить от татар весь юг — нижний Дон, воронежские верфи, великороссийские и малороссийские города и навербовать 5–10 тысяч сербов [959].

В мае же по указу царя князь Ю. Ю. Трубецкой и секретарь В. В. Степанов «домогались» на польском сейме, чтобы поляки «по силе союзу Вечному оборонительному [1686 г. — В. А. ] противу турок Его Царскому Величеству вспомогли» и указали своему чрезвычайному послу в Стамбуле мазовецкому воеводе С. Хоментовскому, «отвращать турскую войну». Польские сенаторы письменно обещали выставить на пограничье войска только в том случае, если Речи Посполитой будет отдана Лифляндия [960]. В связи с нараставшей угрозой с юга польским войскам было велено к 1 мая встать у Глинян, а Август II с саксонскими полками собрался «персоною своею итить к войскам подо Львов» [961].