Владимир Артамонов - Турецко-русская война 1710–1713 гг.

М. Кантакузин писал Фоме Кантакузину 12 июня 1713 г., что турки колеблются от мира к войне и полагают, что мир в Адрианополе заключён только для видимости, дабы «усыпить Его Царское Величество и чтоб ещё чего не захватить [бы] от православия».

Ротмистр Е. Мултян, побывавший в Килии и Бендерах, сообщал, что новый везир с войском появится у Дуная 27 июня 1713 г. и двинется к Хотину и Сороке. Валахи измышляли, что турки «в великой тревоге» от подхода Русской армии к Днестру, они отгоняют скот к Дунаю, но «мурзы и татары тому войску рады и говорят, что как московское войско будет, заодно турков рубить будут».

Всю, даже любую несуразицу, Шереметев без проверки ворохом отсылал к царю, в Сенат, к А. Д. Меншикову, Г. И. Головкину и Ф. М. Апраксину.

Реже были показания очевидцев, которым можно было доверять. Например, майор Исайя Сухарев 24 июля 1713 г. видел 158 турецких больших и малых пушек, восемь мортир и до 4000 янычар, перемещавшихся к Бендерам. От Бендер на расстоянии в четыре часа езды, стоит Каплан Герай с ордой, числом, как ему сказали, в 40 000. Там же и под Исакчей находятся турецкие войска. Татары говорят, что идут провожать короля в Польшу и через две недели грянут военные действия.

По одной из присланных росписей в июле 1713 г. в сторону Хотина, Бендер и Азова направлялось 18 000 пехоты — янычар, босняков, албанцев, пушкарей, оружейников и 33 700 конницы. Под команду Абди-паши поступало 36 500 пехоты и сипахов [1016]. Сераскер уверял, что вышел только по просьбе польских эмигрантов. Взявшись за бороду и подняв с земли щепку, он утверждал, что даже в размер такой мелочи от него никакой шкоды для Польши не будет — «игра идёт только о короле» [1017].

На самом деле ставки были выше — Станислав I за военную помощь Турции и Крыма намерялся отдать Порте Подолию и утвердить Ф. Орлика гетманом на Правобережной Украине [1018].

В это время вокруг Хотинского замка разместились турецкие войска и начался ремонт крепости. Молдаване везли к крепости бревна, валахи разбирали обвалившиеся участки стен [1019].

Достоверные донесения из Стамбула сильно запаздывали. Относительно турецко-польской «ссоры» русские послы резонно советовали следовать примеру поляков, когда те «при объявлении Его Величеству двоекратном войны от турков, поступали с фиглями и ждали и смотрели, куда дела пойдут». Не исчезала досада, что вопреки Вечному миру 1686 г., союзу 1704 г. и обещаниям 1711 г., Август II и поляки оставили Россию без помощи, а царь «за содержание короля Августа при Короне польской войну Турскую на себя навел».

«Дела польские в опасном состянии» — доносил 28 июля П. П. Шафиров. Послы рекомендовали, чтобы шляхта добивалась помощи Австрии, а на Венецию нет надежды — ради своей безопасности она и так подталкивает турок против русских и поляков. Если же царь вступится за Польшу, то австрийцы и венецианцы «всё дело на его плечи скинут». Турки даже намек в защиту польской республики примут за разрыв мира, ибо по всем договорам Россия не должна вмешиваться в её дела, пока шведы не вступят в Польшу. Впрочем, османам под силу только разорить и «выграбить» татарами некоторые места «пространной» Речи Посполитой, а потом они уйдут, так как зимовать «в чужих краях не обыкли». Имея свободные руки, воюя в Финляндии и Северной Германии, Россия принудит к миру Карла XII и освободит Польшу «без всякой трудности».

Б. П. Шереметев, будучи в «великом сумнительстве», счел, что начался новый накат османо-татарского вала. «Хан крымской в сорока тысячах орды и с турки, которые ныне при Бендере и при них прежней Абди-паша и протчие сераскеры и паши пойдут под Хотин для постраху полякам» [1020]. Фельдмаршал рекомендовал строго придерживаться договора 13 июня 1713 г., иначе «всеконечно… сей мир паки разорвется и воспоследует война».

Из Петербурга тоже советовали Августу II показать силу, но не разрывать мира, так как турки сильны в пехоте, а кроме татарской «саранчи» они ведут из Царьграда и Адрианополя 30 полков, 50 пушек, около 30 мортир и способны перебросить войска ещё из Египта, Румелии и Азии [1021].

Шведы с генерал-майором Г. Цюлихом и крымцы тоже двинулись из Бендер к Хотину. (О Карле XII никто не вспоминал). Лещинский уже мечтал о троне в Варшаве. Ф. Орлик нацелился на Белую Церковь или Чигирин, где турки собирались сделать для него резиденцию. По берегам Дуная был заготовлен провиант, Прут прочищен для судоходства. Вверх по Пруту везли воинские припасы и порох, валахи подготовили 700 телег провианта и 1000 возчиков. Гарнизон Каменца-Подольского бил тревогу — грянула новость, что в Хотине тайно находится сам султан.

Поляков и «литву», вооружённые силы которых составляли не более 20 тысяч, вторжение сил ислама из-за «обнищания» жолнёров страшило сильнее, чем накладистые постои от петровских войск. Польское командование считалось и с тем, что турки вместе с Крымской и Буджакской ордой притянут Карла XII, Cтанислава I и всех польских эмигрантов под Хотин и на границе станут добиваться пересмотра Карловицкого договора. Варшава, боясь шведского короля, просила турок высылать того домой не через Польшу и обнадёживала, что после окончании войны со Швецией союзу с Москвой придёт конец [1022].

Саксонцы в то время перемещались под Сандомир из Померании и Саксонии, коронная и литовская пехота переводилась в Каменец, Окоп Св. Троицы, Станиславув, Мариамполь, Броды, а кавалерия, с которой против врага «стоять невозможно», должна была «ретироваться к Висле».

В Варшаве происходили «великие замешания». Фельдмаршала Шереметева засыпали паническими депешами. «Стращаной человек и малыя вещи боится» — писал из польской столицы 27 июля резидент А. И. Дашков: у польского короля нет добрых войск и если татары и турки придут под Львов, он сбежит в Познань. Все надеются, что царь «не отступит» от Речи Посполитой

Всего год назад великий коронный гетман А. Н. Сенявский благодарил Порту «за избавление» от русских. Теперь ради союза России и Польши он заклинал не верить «всяким блудным делам», обманным трактатам, но стоять в боевой готовности при своих границах. Если победят поляков, — предостерегал он, Лещинский, собрав все польские силы и вместе с турками, пойдёт против России для отвоевания утраченных шведских провинций. Крымский хан и Абди-паши через несколько дней придут под Каменец-Подольский и только соединясь вместе русские, саксонские, коронные и литовские войска дадут должный отпор.

Август II просил помощи Габсбургов, морских держав, Венеции, но главным образом России. 28 и 29 июля король-саксонец и великий коронный канцлер Я. Шембек били тревогу: «без всякой причины против нас является оружие неприятельское…, а брат и союзник наш» обещал помогать «истинной обороне нашей и Речи Посполитой… не токмо для остерегания поступок войска турецкого, но и для давания им отпору, дабы внутрь государств наших […] оные вступить и союзным интересам убыточного намерения исполняти не возмогли».