Владимир Артамонов - Турецко-русская война 1710–1713 гг.

[…] Так как у каждого татарского всадника были запасные лошади, то они собрались навьючить на них трофеи и отступить. Среди захваченного было много и возов, которые можно было использовать. Османским воинам было запрещено касаться этих трофеев и все они достались татарам. Османам пришлось сдержать свой «голод» до нападения на врага. Русские, восстановив порядок после налёта, продолжили отступать, а татары и сипахи, продолжили их преследовать, не приближаясь близко из-за периодических пушечных выстрелов.

Другое важное событие 20 июля — это захват русских плотов и лодок. Русское командование приготовило для спуска по Пруту несколько плотов, с их помощью они собирались вместе с солдатами перебраться на другой берег [1070]. Ранним утром 20 июля большая часть этих плотов была захвачена польскими жолнежами, пришедшими из-под Бендер. Более 400 русских солдат бежали в лес, оставив свои плавучие средства. Таким образом, русское войско лишилось возможности перейти Прут. Янычары, перешедшие по мосту, погнались на русскими, сбежавшими в лес. Оружейные выстрелы, доносившиеся с берега, привлекли внимание и многие аскеры побежали в ту же сторону. Когда выяснилось, что противник в лесу, Сейид Сабри эфенди вместе со своими людьми и янычарами нагнал русских. Как пишет Ахмед ибн Махмуд, «тут же началась охота за более чем восемьюстами неверными».

К тому времени, как османское войско переправилось по мостам и пошло в сторону Ясс, русские, потеряв часть своей амуниции и плотов, по-прежнему отступали, не теряя строя.

[…] Солнце поднялось выше и жара, длившаяся уже несколько дней, в этот день поднялась не на шутку. Так как татары и сипахи заняли возвышенности по правую сторону равнины, русским ничего не оставалось, как двигаться прямо по её середине. Потребность в воде не позволяла отходить далеко от Прута. Основной целью русских было добраться, пусть и медленно, до Ясс и не попасть в руки врага. До обеда ничего существенного не происходило, русские продолжали отступать. Однако прошли они короткое расстояние. К 11 часам вечера они не прошли и четырех-пяти километров…

[…] 20 июля Балтаджи продвигался тоже очень медленно. После четырёх часов марша под палящим солнцем он приказал поставить шатёр, в котором вёл себя, словно в стамбульском дворце — степенно и спокойно занимался мелочами, что ясно показывает суть этого главнокомандующего. Вместо того, чтобы послать против врага пехоту и хотя бы лёгкие пушки, Балтаджи продолжал медлить. Пешие воины очень уставали в такую жару, но и солдаты противника находились в таком же положении. Несмотря на то, что татарский хан и Черкес Мехмед-паша непрерывно просили помощи, Балтаджи не придавал этому значения. Задачей османского командования было не дать русским где-либо задержаться, окружить их и уничтожить. До полудня 20 июля всё способствовало этому, однако медлительность Балтаджи позволяла русским продолжать отход…

[…] Часам к двум дня русская армия миновала место «Станилешты» и подошла к урочищу Пагунлук. Войска обессилили. Находясь в движении с 11 часов ночи, русские были утомлены жарой и нападениями. Воды тоже не хватало. За 15 часов русские прошли всего 5 километров. Некоторым частям приказали сделать привал и набрать воды из Прута. Путь был полностью перекрыт татарами, двигаться вперёд было невозможно.

В такой ситуации солдатам приказали срочно окапываться и готовиться к отражению неприятеля. Однако у них уже не было сил копать землю. Им раздали все лопаты, по периметру расставили рогатки. Огородились и свободными телегами, между которыми были поставлены пушки. Западная сторона была оставлена неукреплённой, так как для этого уже не было возможности. На северной стороне лагеря для царя и его свиты были вырыты землянки. 20 июля в понедельник, в два часа дня на русских напали татарские всадники, здесь же были и сипахи. Османские войска находились к этому времени ещё в трёх-четырёх часах пути от места сражения. Пока русские занимались отсыпкой укреплений, на противоположном высоком берегу Прута появились турецкие, татарские и польские части. То были войска из Бендер под командой Джина Али-паши. Была среди них и некоторая часть казаков и шведов. Эти отряды заняли позиции прямо против русских войск. Здесь был брод и у русских была возможность перебраться через Прут. Однако с появлением на противоположном берегу войск из-под Бендер, всякая возможность отступления отпала. Пока русские готовились к отражению атак, Черкес Мехмед-паша отдал приказ открыть огонь из четырёх небольших пушек, однако толку от этого не было никакого. Приблизить их к русским войскам было невозможно из-за огня русской артиллерии. Татарский хан и Черкес Мехмед-паша направили командованию весть о том, что русским «больше некуда деваться» и попросили прислать боеприпасы. Балтаджи Мехмед-паша пожелал им удачи и передал, что к вечеру он сам прибудет на поле боя.

20 июля

Атаки янычар вечером в понедельник

Как отмечалось, после обеда янычары перешли в наступление, они горели желанием успеть на передовую. Первые отряды янычар начали приближаться к русскому лагерю часам к пяти. В семь часов большинство янычар уже появилось у русского лагеря. Однако командование янычар ещё отставало. Среди янычар крепла мысль немедленно начать атаку. Они считали возможным уничтожить русские войска с первой же попытки и прибывшим позже уже ничего не осталось бы делать. Кроме ликвидации русского лагеря, они могли бы завладеть множеством ценных трофеев, что, как они считали, сделало бы им честь. Узнав о подготовке янычар к атаке, хан Девлет Герай немедленно направил к ним своего казначея Абдул-баки эфенди и передал:

[…] «Русские практически повержены, им некуда бежать, однако они подготовились к отражению атаки и отрыли укрепления»… Янычарам было предложено отложить атаку, потому что воины целый день находились в пути, устали и им не стоит атаковать сегодня вечером, лучше отдохнуть, дождаться всех остальных и уже вместе с ними штурмовать противника. Однако никто не придал значения словам татарского хана. Хотя руководство янычар и не горело желанием начинать приступ, самих янычар уже невозможно было остановить. «Мы ждём встречи с врагом уже три дня и вот этот момент настал, а нам говорят укрыться в укреплениях. Враг под нашим носом, а нам открыто говорят не нападать. В таком случае мы отказываемся выполнять приказы!» — кричали они. Янычары верили, что только они могут разбить русских и ревновали, что сипахи и татарские конники нанесли врагу столько ущерба. Для янычар было привычно с презрением относиться к другим родам войск… Они высмеивали сипахов и лучников, а сейчас готовились к геройству. Как известно, в то время организация янычар претерпевала изменения. Чорлюлю Али-паша ради внутренней стабильности уменьшил их количество до 8000 человек. Однако на сей раз для нападения на русских необходимо было увеличить количество янычар до 30 000. За время боевых действий снизилась и дисциплина. Неправильно, что все 20 000 янычар, прибывших к бою, состояли из хорошо подготовленных воинов. Это подтверждается и тем фактом, что янычары не стали слушать своих командиров и татарского хана и решили обязательно напасть на неприятеля, что не делало чести их дисциплине. Однако в этом есть и положительное: это доказывает их самоотверженность.