Сьюзан Винсент - Волосы. Иллюстрированная история

Это подводит нас ко второму преобразующему наследию стрижки «боб»: ее последствиям для профессии парикмахера. Практика изменилась полностью, так что если раньше ремесло заключалось исключительно в «уборке» волос — их искусном украшении с помощью аксессуаров, накладных волос, завитков и волн, — то теперь стилист должен был научиться стрижке. Спустя немногим более десяти лет, профессия полностью переизобрела себя на основании нового набора навыков. Хотя умения завивать и окрашивать оставались ключевыми, все чаще эти процессы применялись к волосам, над которыми предварительно поработали ножницы. В 1931 году авторитетный учебник Фоана учитывал возможности, открывающиеся с этой переменой: он включал не только полную инструкцию по сложным методикам стрижки, но предвидение новой профессиональной идентичности. По поводу стрижки «фокстрот» в руководстве было сказано: «Парикмахер, который является истинным художником, найдет в ней множество возможностей для воплощения художественного замысла» [480] Foan. Р. 131. . Такое отношение к профессии определенно подготовило почву для формирования таланта Видала Сассуна, который одиннадцать лет спустя начал свою карьеру в профессии в качестве четырнадцатилетнего помощника парикмахера, а после него — других звездных стилистов XX века.

Ил. 6.18. Женщина, которой делают «боб», в кресле у цирюльника. Ок. 1920. Двое мужчин на заднем плане с интересом наблюдают за происходящим. Женщина рассматривает прядь волос, которую она держит в руках, привлекая наше внимание к огромному преобразующему потенциалу стрижки «боб». Вероятно, у этой клиентки парикмахерской короткие волосы будут впервые с тех пор, как она была ребенком. Она встанет из кресла легкой, непривычной, другой

Но революция в парикмахерском деле на этом не заканчивалась. Вместо того чтобы угождать лишь состоятельной клиентуре, у которой были деньги и достаточно свободного времени для сложных причесок, внезапно парикмахеры столкнулись с огромным спросом со стороны женщин всех уровней дохода и всех возрастов. Но демократичный «боб» не только не дестабилизировал профессию, а, напротив, резко увеличил спрос и на первоначальную стрижку, и на последующие визиты для ее поддержания. Кроме того, место оказания услуг переместилось из частного дома, где парикмахер посещал элитных клиентов, в пространство салона. Все вместе эти взаимосвязанные события привели к буму парикмахерских заведений — огромному и внезапному расширению индустрии. В Соединенных Штатах за период между 1922 и 1924 годами количество салонов взлетело почти в пять раз, с 5000 до 23 000 [481] EH. Р. 66. . За десять лет с 1921 по 1931 год в Англии и Уэльсе число людей, занятых в парикмахерской индустрии, практически удвоилось [482] Сравните результаты переписей за 1921 и 1931 годы, которые показывают, что их число возросло с 43 133 до 81 919 (хотя следует отметить, что в это число входят мастера маникюра и педикюра). См.: Table 2: Occupations of Males aged 12 and Years and Over // Census of England and Wales, 1921. Occupations tables BPP 1924 n/a [n/a] 34; Table 4: Occupations of Females Aged 12 Years and Over // Census of England and Wales, 1921. Occupations tables BPP 1924 n/a [n/a] 105; Table XLVIII: Occupations of Males and Females Aged 14 and Over // Census of England and Wales, 1931. General report BPP 1950 [n/a] 116. Благодарю Эндрю Даннета за его неоценимую помощь с этой статистикой. Похожая ситуация была и во Франции. В 1896 году парикмахерами работали 48 000 человек; в 1926 году — 62 000 человек; и к 1936 году более 125 000. См.: Zdatny S. (ed.) Hairstyles and Fashion: A Hairdresser’s History of Paris, 1910–1920. Oxford: Berg, 1999. Pр. 26–27. .

Все эти новые салоны предлагали женщинам не только услуги по уходу, но и безопасное и дружелюбное общественное пространство, представляющее собой еще один шаг прочь от жизни, сводящейся к домашнему хозяйству, навстречу деятельному участию в более широких сферах жизни вне дома. Женщины также не ограничивались ролью клиента. Рост числа парикмахеров, вызванный «бобом», привел к укреплению тенденции, которая впервые появилась во время войны, когда женщины пополнили ряды парикмахеров, придя на смену призванным на фронт мужчинам. Профессия, которая до войны — фактически, с момента ее зарождения в XVIII веке — была почти исключительно мужской, начала меняться под влиянием бума на стрижки, создавшего новые карьерные возможности для женщин.

Таким образом, в то время как за 1920‐е годы размеры парикмахерской индустрии в Англии и Уэльсе почти удвоились, за тот же период число женщин, занятых в ней, увеличилось более чем в пять раз: к 1931 году они составили более трети рабочей силы [483] В 1921 году 5843 женщины из 43 133 человек; в 1931 году 33 636 из 82 919: см. переписи в примечании 58. Также о расширение участия женщин см.: Zdatny. Hairstyles and Fashion. Р. 27; Cox. Good Hair Days. Р. 71–75. . Феминизация отрасли, запущенная стрижкой «боб» в начале XX века, продолжается: статистика, опубликованная Национальной федерацией парикмахеров Великобритании, показывает, что в 2016 году 88 % людей, работающих в парикмахерских и цирюльнях, составили женщины [484] Hair and Beauty Industry Statistics // National Hairdressers’ Federation. www.nhf.info/about-the-nhf/hair-and-beauty-industry-statistics/ (по состоянию на 18 декабря 2016). www.nhf.info/advice-and-resources/hair-and-beauty-industry-statistics/ (доля женщин все еще составляет 88 %). .

Возвращаясь к Рут Эванс, отравившейся бытовым газом в собственной спальне в Бруклине в 1922 году: почему же пресса ухватилась за ее недавнюю стрижку как причину депрессии? Почему на подстриженные волосы легло бремя самоубийств, разводов и насильственных преступлений? Дело в том, что это были репортажи для читателей в разгар социальных перемен, мощным катализатором которых были короткие волосы. И недоброжелатели, и поклонники стрижки осознавали новый послевоенный мировой порядок, значимым элементом которого было изменение внешности и поведения женщин. В контексте всех выдвигавшихся против «боба» обвинений люди были готовы и полны желания прочесть еще больше сообщений о новой стрижке. Сидя за столом во время завтрака, в безопасности домашнего пространства, они открывали газеты, чтобы найти дополнительные доказательства деструктивного влияния нового фасона — новости об очередных несчастьях, которые бы развлекли или озадачили их, а возможно, подтвердили их взгляды. Подобные репортажи были частью процесса адаптации к модерности. Конфликт по поводу стрижки «боб» показывает нам общество, проговаривающее свои взгляды на то, как двигаться вперед, в будущее.

За то время, что я была студенткой, мои траты на перманентные завивки казались расточительством в сравнении с моим ограниченным доходом. Это была эпоха пышных волос. Мелани Гриффитс задала жару начальству в «Деловой женщине» (1988); Мадонна гордо расхаживала в своих небрежных нарядах в фильме «Отчаянно ищу Сьюзен» (1985). И как забыть Дженнифер Билс (и ее дублершу в танцевальных сценах) в гетрах в фильме «Танец-вспышка» (1983)? Да, я хотела быть, как они. И да, я определенно хотела иметь такие же волосы. Я помню тяжесть бигуди и как обжигал кислотный раствор для химической завивки, пока я сидела в кресле салона, ожидая, когда мои совершенно прямые длинные волосы преобразятся, пусть даже моя совершенно обычная жизнь останется прежней. В конце 1960‐х мои прямые волосы казались бы настоящим подарком для модницы, ими гордилась бы любая девушка, но так уж вышло, что я родилась слишком поздно. Кроме того, мне действительно нравился небрежный беспорядок крупных завитков; именно такой я хотела быть (ил. 7.1a).