Сьюзан Винсент - Волосы. Иллюстрированная история

Однако таковы были самые острые реакции, и против них выступало большинство. Даже если отдельному человеку не нравились подстриженные волосы, большинство считало, что любые распоряжения в отношении длины ее собственных волос являются недопустимым нарушением прав женщины, особенно со стороны работодателя. Более того, поток перемен был слишком сильным, чтобы его можно было остановить подобными ретроградскими мерами, и запреты на рабочих местах просуществовали недолго. Это осознавал владелец известного британского заведения, чайной Лайонса. В 1924 году Лайонс не только снял запрет на стрижку «боб», но и видоизменил униформу официанток, чтобы она ей соответствовала. Вместо длинного платья горничной, передника в пол и чепца появился головной убор фасона «клош», подходящий для коротких волос, круглый воротничок «Питер Пэн» и короткое платье (ил. 6.15 и 6.16). Даже псевдоним официантки был изменен, старомодная «Глэдис» уступила место гораздо более современно звучащему «Ниппи» (англ. nippy — «проворный») [475] Cut Away Tresses: Permission to Bob Means That There Will Not Be a Teashop Girl with Long Hair // DM. 1924. October 17. P. 9; Gladys Up-To-Date // DM. 1924. December 31. P. 6. .

Впрочем, в некоторые другие страны модерность пришла с гораздо большими трудностями, и негативная реакция против стрижки «боб» повлекла за собой гораздо более тяжелые потери. В Мехико в июле 1924 года вспыхнули беспорядки. Архиепископ к тому времени уже осудил эту моду, заявив, что коротко стриженные женщины будут отлучены от церкви. Затем самозваные студенческие дружины начали преследовать отдельных обладательниц «боба», насильно обривая их в качестве наказания. Такая поляризация мнений по всему городу как за, так и против стрижек и привела к беспорядкам, в которых участвовали вооруженные солдаты и тысячи студентов, а заместитель министра образования приостановил учебные занятия. Еще страшнее дела обстояли в Китае, где во второй половине десятилетия «были широко распространены казни женщин с короткими волосами», причем «боб» интерпретировался как свидетельство оппозиционных взглядов обеими сторонами ожесточенного политического раскола [476] Edwards L. Women Warriors and Wartime Spies of China. Cambridge: Cambridge University Press, 2016. P. 87. Также см.: Sun L. The Politics of Hair and the Issue of the Bob in Modern China // Fashion Theory: The Journal of Dress, Body & Culture. 1997. Vol. 1. Pр. 353–365. .

Ил. 6.15. Чайное заведение Лайонса в Лондоне. Нач. ХХ века. Официантки, одетые как викторианские горничные, обслуживают клиентов

Ил. 6.16. Чайное заведение Лайонса в Лондоне. 1926. «Глэдис» остались в прошлом, им на смену пришли «Ниппи» в современной униформе и с короткими стрижками

Нет сомнений в том, что стрижка «боб» и ее разновидности бросали вызов традиционным представлениям о женственности во всем мире. Оглядываясь назад, однако, можно сказать, что триумф «боба» был неизбежен. Он был настолько тесно связан со своим контекстом, что начало XX века кажется немыслимым без него. Он отвечал повышенному спросу на молодость, спорт и гигиену, а также требованиям новых видов общественного транспорта, автомобиля и самолета и отражал лаконичную эстетику эпохи машин. Это было первое массовое модное веяние, распространяемое благодаря бурному развитию киноиндустрии: первые кинозвезды, такие как Клара Боу и Луиза Брукс (ил. 6.17), становились образцами для подражания для миллионов зрительниц. Во многих странах этот процесс совпал с получением женщинами избирательного права, не говоря уже о постепенном расширении круга женских профессий, увеличении доли женщин в сфере высшего образования и в политике. Даже в то время казалось, что все это воплотилось в новом фасоне короткой стрижки.

Это чувство открывающихся возможностей неоднократно возникает в рассказах женщин, решившихся подстричь волосы. Наблюдая за тем, как их длинные локоны один за одним падают на пол, они ощущали освобождение: «Как хорошо, свободно и легко я себя чувствовала», — говорила одна женщина. «Я не позволю моим волосам отрасти — сейчас я не стала бы этого делать даже за миллион долларов». Генриетта Родман, американский педагог, была красноречива — с проповеднической ноткой — в интервью на эту тему: «Просто подстригитесь, и вы обнаружите, что ни за что не вернетесь к длинным волосам». Она сравнила стрижку с отказом от корсетов — с тем настолько «великолепным ощущением свободы и комфорта», что вам никогда не захочется залезть обратно в «свой доспех». «Боб» был для мыслящей и активной женщины: «Давай, подстригись, как разумная девушка, ощути чистоту и комфорт, как и все мы» [477] Winifred Black Writes About Bobbed Hair and Divorce // The Washington Post. 1922. June 2. P. 26. Fair Tresses are «Bobbed» // The Washington Post. P. ES14. . Это не значит, что все женщины чувствовали себя освобожденными и что никто не сожалел о содеянном. Но, как показывает огромная, буквально всемирная популярность стрижки «боб», большинство посчитало, что она лучше, чем длинные волосы. И каждая женщина, подстригшая волосы, испытала чувство глубокой трансформации. Вот одно из свидетельств:

Все девушки в моей конторе стриглись <���…> мы с мамой пошли в парикмахерскую на Уордор-стрит, где оказались в конце длинной очереди женщин, которые, как и мы, терпеливо ждали, чтобы расстаться со своими прекрасными длинными волосами. Час спустя, в шляпках, которые были теперь слишком велики для наших уменьшившихся голов, чувствуя себя очень неловко, желая поскорей оказаться дома, где мы могли бы провести тщательный, безжалостный осмотр своей измененной внешности, мы вышли из дверей парикмахерской новыми женщинами [478] Cit. ex: Cox. Good Hair Days. Р. 44. .

Ил. 6.17. Звезда киноэкрана Луиза Брукс (1906–1985) и ее фирменный блестящий темный «боб». 1920‐е

Долгосрочное, системное влияние стрижки «боб» также имело преобразующий характер. Ее модность — ощущение привлекательности и актуальность — конечно, возрастала и снижалась в течение следующего столетия. Тем не менее непосредственно перед Первой мировой войной и после нее женщины не просто ввели новую моду, а осуществили нечто гораздо более значительное — они изменили сам подход к одежде и внешности. С тех пор, если ей хотелось, женщина могла носить короткие волосы, даже столь же короткие, как у мужчин. Заслуживает внимания и решимость всех тех бесчисленных женщин, которые сами схватились за ножницы, поскольку «боб» не был фасоном, который предлагали парикмахеры: в действительности, изначально они были не обучены и отказывались делать такую стрижку. Если верить руководству по парикмахерскому делу Гилберта Фоана, опубликованному в 1931 году, мода на короткие волосы «одолела парикмахера», настигнув его «почти „аки тать в нощи“. Профессия не была к этому готова». Женщины, желавшие подстричься, должны были настаивать на своем; поначалу многим приходилось посещать мужскую парикмахерскую (ил. 6.18). Как отметил Фоан, предостерегая, чтобы читатель мог извлечь для себя урок на будущее, «повезло тем из наших собратьев, которые смогли сразу адаптироваться к изменениям и пожать плоды модного бума» [479] Foan. Рp. 143–144. .