Юлий Гессен - Жизнь евреев в России [litres]

Указанная выше общая норма фактически ниже той, которая существует в средних учебных заведениях, так как она вычисляется не с более многочисленной массы христиан, обучающихся в средней школе, а с меньшего числа христиан, вступающих в высшие учебные заведения, причем процентный расчет производится, как это часто случается, не с общего числа этих христиан и даже не с числа христиан, вступающих в данное учебное заведение, а лишь с христиан, вступающих на данный факультет: этим путем процентное соотношение учащихся-евреев к христианам, во вред евреям, значительно понижается, так как часть христиан направляется в школы, совершенно закрытые для евреев (Военно-медицинская академия, Институт путей сообщении и др.), и, кроме того, уже в стенах данного учебного заведения разбивается по факультетам, на которые евреям бесцельно поступать в смысле дальнейшей практической деятельности (историко-филологический).

Процентная норма не всюду соблюдалась с одинаковой строгостью: число евреев, тщетно годами стучавшихся в двери школы и ждавших очереди, столь возрастало, что под напором этой живой силы учебному ведомству приходилось делать уступки. Но всё же значительная часть евреев, получивших среднее образование, остается за стенами высшей школы и не находит применения своим знаниям.

Хотя законодательных ограничений для приема евреев в общие низшие учебные заведения и не существует, однако фактически доступ евреям в начальные школы затруднен. Вызывается это как малочисленностью учебных заведений, так еще в большей степени произволом учебной администрации.

Преграждение евреям доступа в общие учебные заведения шло рука об руку с подавлением общественной инициативы в открытии нормальных еврейских школ – министерство народного просвещения всячески тормозило открытие новых школ. Это заставляло многих учителей устраивать у себя на дому занятия с группами детей. Но практика признавала такие занятия недозволенными, и полиция, разгоняя детей, привлекала к ответственности родителей.

Более благоприятное отношение правительства к хедеру, с его односторонней программой и плохой постановкой учебного дела, вызывалось не заботой о свободном развитии народной школы, а стремлением удержать еврейскую массу от культурного общения с остальным населением. При издании закона 1893 года о надзоре за деятельностью меламедов и содержимых ими школ было заявлено, что «введение обучения евреев русской грамоте преждевременно и не отвечает видам правительства», вследствие чего было постановлено, что меламеды могут обучать только закону веры, равно чтению и письму по-еврейски. Преподавание русской грамоты стало преследоваться.

Наряду с этим министерство запретило открывать хедеры для девочек.

В настоящее время положение еврейской школы представляется, в общих чертах, в следующем виде.

Число организованных еврейских училищ, сравнительно с нуждой в них, крайне недостаточно. Существующие в черте оседлости и Царстве Польском 800 школ, с присоединением к ним правильно устроенных талмуд-тор, с 60 тысячами учащихся, не обслуживают и десятой части еврейских детей школьного возраста. Из общего числа населенных пунктов с достаточным для школы составом детей почти 2/ 3не имеют ни одного организованного училища.

Казенные училища составляюсь 1/ 6часть общего числа еврейских школ, общественные – свыше 1/ 5, а частные – почти 3/ 5.

Число детей, стремящихся поступить в общественную школу, значительно больше того, которое она по своему бюджету и организации может вместить, – свыше половины детей, желающих учиться, остается за бортом.

Подавляющее большинство учащихся (свыше 9/ 10), вследствие бедности родителей, не имеет возможности остаться в школе до конца курса и выбывает раньше времени. Процент оканчивающих курс в еврейских училищах почти вдвое ниже, чем в русских. Особенно затруднителен для учащихся из бедной среды курс казенных начальных училищ. Совершенно ничтожен также процент оканчивающих курс в талмуд-торах.

Еврейские организованные училища 15 губерний черты оседлости обходятся ежегодно еврейскому населению в сумму свыше миллиона рублей, из коих 2/ 5поглощают общественные школы, предназначенные для беднейшего класса.

Что касается неорганизованных школ-хедеров и талмуд-тор, не вышедших из первобытного состояния, то их насчитывается свыше 25 000 с 300 000 школьников.

Больным местом еврейских народных школ является недостаток в надлежаще подготовленных учителях. Единственный еврейский учительский институт (в Вильне) не удовлетворяет потребности в них, учебное же ведомство противится учреждению общественного учительского института.

В течение многих веков, всюду в местах своего рассеяния, евреи встречали враждебное отношение со стороны окружающего населения. Законы страны налагали на них обязанности, но не давали им прав. Всюду евреи были беззащитными. Уже из-за одной только борьбы за существование, помимо религиозно-бытовых мотивов, они должны были сплачиваться, организовываться в особые общины.

Особливо же в Польше, в стране борьбы всех против всех, где в течение веков отношения между различными группами населения регулировались началами взаимной ненависти, евреи могли отстоять свое существование только в виде организованной общественной единицы при широком внутреннем самоуправлении. А при том положении, какое евреи занимали в Польше, еврейское общественное самоуправление было легко осуществимо. Являясь фактически составною частью торгово-промышленного класса, евреи, однако, не причислялись ни к одному из общих городских сословий, дела которых ведались своими особыми учреждениями; они даже не были подсудны в своих внутренних делах общим судебным установлениям. Они составляли как бы особое своеобразное «сословие», самостоятельный класс граждан, имевших собственные органы самоуправления и суды.

Правительство «сословного государства», из-за удобства иметь сношения с группой представителей народа, а не с неорганизованной массой, само поощряло развитие общинного – катального – строя еврейской жизни. Кагал был признан представительным учреждением, выступавшим посредником между еврейским населением и польским правительством, а вместе с тем и органом внутреннего самоуправления. Таким образом, еврейская община получила значение самостоятельной национально-духовной и административно-гражданской единицы.

Кагал, как представительное учреждение, широко пользовался своей властью – при всеобщем произволе в Польше он бдительно охранял интересы не только целых групп еврейского населения, но и отдельных личностей.