Юлий Гессен - Жизнь евреев в России [litres]

Обширный суровый законодательный материал, регулирующий еврейскую жизнь на протяжении шести-семи поколений, и громоздкие труды правительственных канцелярий, подготовлявших эти законы, отпугивали фантазию. Старая тряпичная бумага не скоро истлевает: вынесенные наружу, старые законодательные акты своей свежестью не отличались от новейших творений в этой области.

Если бы повседневную судьбу евреев в России творила одна лишь бюрократическая власть, можно было бы поверить, что обновление страны немедленно даст гражданскую свободу еврейскому населению. Но беспристрастное изучение фактов прошлого раскрывает пред нами правду, которой мы должны бесстрашно взглянуть в глаза.

Не одни только представители власти творили ограничительные законы. Они их писали, они их истолковывали, они приписывали себе авторскую честь, но созидательная сила неоднократно исходила из разнообразных кругов общества.

И именно эта правда не позволяла возмечтать, что достаточно духовного общественного подъема, чтобы ограничительное законодательство сразу превратилось в тот исторический материал, который, утратив непосредственную связь с настоящим, говорит лишь о прошлом.

Ограничительное законодательство явилось результатом сложных взаимоотношений между различными общественными группами, с одной стороны, и между их совокупностью и правительством – с другой. В среде многообразных общественных групп происходила то явная, то скрытая борьба за сохранение или за ограничение прав евреев; боролись, конечно, не во имя принципа справедливости или естественных прав евреев; различие интересов превращало одних в защитников евреев, других – в противников последних. Эти конкурирующие между собою группы апеллировали к правительству, которое, со своей стороны, в зависимости от разнообразных обстоятельств дня или личных влияний становилось то в ряды защитников евреев, то в ряды противников.

Есть порочные деяния, которые родятся во мраке и тайне, деяния, от которых людей удерживает только свет дня. Чтобы разрушить ограничительное законодательство, надо отдернуть завесу, скрывающую правду его созидания, и обнажить позор его существования. Необходимо открыто засвидетельствовать, что творцом ограничительного законодательства о евреях является не только правительство, но и общество.

Надо показать, что евреи приносились в жертву не высоким государственным интересам, а личной мелкой корысти, злобным вожделениям, невежественному фанатизму, суетным домогательствам.

История возникновения стеснительных законов о жительстве евреев может дать в этом отношении много ярких картин.

Давность еврейского поселения в России – Стремление верховной власти в XVIII веке удалить евреев из страны – Ходатайство малороссийских и рижских властей об отмене выселения – Тайное содействие императрицы Екатерины II водворению евреев в России

История своевольна. Шествуя по пути, ей одной ведомому, она часто поражает человечество своими причудливыми движениями. В предвидении же какого будущего, скрытого от нас, она столь настойчиво добивалась того, чтобы большинство потомков древнейшего народа, прошедшего длинный культурный путь, сосредоточилось в пределах государства сравнительно молодого, позже других приобщавшегося к современности?

Евреи издавна поселились на территории нынешней России и с тех пор беспрерывно проживают здесь в большем или меньшем числе. В Крыму молчаливые могильные памятники говорят о пребывании их еще до христианского летосчисления. Кавказские горы в легендах, поэтическом эхе истории, хранят седые воспоминания о предках нынешних евреев-горцев. Днепр, пробегая мимо Киева, уже за много столетий до нас видел там кипучую торговую деятельность евреев. А западные губернии каждым клочком земли повествуют о вековой исторической жизни евреев на этих местах. Давним является пребывание евреев и в Царстве Польском. В Курляндии и Лифляндии евреи также имеют грустные воспоминания о длительной борьбе за право проживания.

Созидая себя, Русь смела с лица земли многие народности, а позже, уже прочно существуя, она, оберегая свою веру и свою добычу, долго, с тяжелым упорством дремлющего великана, отгоняла от себя тех, кто мог нарушить ее покой.

Евреи, наряду с иностранцами, подвергались порою притеснениям; они то изгонялись из страны, то предупредительно не впускались сюда. Но все подобные удары, обрушивавшиеся на евреев то лениво, то свирепо, не могли запугать этих чужаков, жизненные потребности которых были сильнее страха пред кулаком.

Наступил XVIII век, ставший в России в отношении евреев ареной борьбы между бессильными человеческими велениями и властными требованиями истории. Это столетие началось довольно печально для евреев. Могло даже казаться, что наконец-то религиозная вражда к евреям одержит верх над экономическими факторами, которым в то время, впрочем, старались придавать слишком ничтожное значение в государственной жизни, и Россия избавится от евреев. Начался период настойчивого стремления освободить страну от них. Бумаги писались и подписывались… А между тем отдаленные события, столь мало, казалось, имевшие отношение к евреям, шли своим чередом, долженствуя в одном из своих итогов ввести в состав русского государства миллионное еврейское население.

Во второй четверти ХУНТ века евреи встречались в России преимущественно, да и то в небольшом числе, в Малороссии, Смоленской губернии и Риге. В 1727 году императрица Екатерина I повелела нарушить контракт на откуп таможенных и кабацких сборов в Смоленском уезде, заключенный с двумя евреями, и выслать обоих с их товарищами из страны. А затем, в том же году, приказала удалить немедленно всех евреев, находящихся на Украине и в других российских городах, и впредь их в Россию «ни под какими образы» не впускать.

Эта мера не была еще, по-видимому, осуществлена, как уже начались послабления. В следующем году, в недолгое царствование Петра II, евреям было разрешено приезжать в Малороссию на ярмарки для оптовой, но отнюдь не розничной торговли. При этом, правда, была подтверждена сила предыдущего указа, запретившего постоянное проживание евреев в стране. Но можно было предвидеть, что временные приезды, с согласия местной власти, легко превратятся в длительное пребывание. В 1731 году, при Анне Иоанновне, право временного проживания было распространено на Смоленскую губернию. Затем евреям разрешили торговать на ярмарках не только оптом, но и в розницу. Наконец, указом 6 февраля 1736 года Сенат разрешил сдавать евреям, приезжающим из Польши в Смоленскую губернию, поставку вина в губернии, если их цена будет выгоднее прочих [37] Архив Государственного совета, Деп. зак., 1835 г., № 11, кн. I. . Таким образом, интересы фиска заставили Сенат согласиться на более или менее долговременное пребывание евреев в стране: исполнение подобных договоров с казною требовало, чтобы подрядчики пребывали в крае на срок контракта. Нельзя сказать, чтобы Сенат не сознавал, что он нарушает закон о евреях; «…а впредь о жидах поступать по прежним указам», – говорилось в том же указе, но раз нарушение закона обещает прибыль казне, можно сделать исключение, несмотря на то что за несколько лет, по повелению императрицы Екатерины I, контракты с евреями по откупу сборов были расторгнуты, а они сами подверглись высылке из России.