Юлий Гессен - Жизнь евреев в России [litres]

Императрица Екатерина II покровительствовала евреям, но лишь постольку, поскольку она в этом направлении не встречала со стороны общества оппозиции, основанной на праве. Эта черта сказалась, в частности, на отношении государыни к курляндским евреям.

В 1795 году Курляндское герцогство вместе с Пильтенским округом перешло к России. Пильтенский округ, с главным городом Газенпотом, был издавна подчинен польскому королю, и здесь евреи жили в сравнительно благоприятных условиях. Курляндское же герцогство, хотя и находилось в ленной зависимости от польского короля, пользовалось самостоятельностью во внутренних делах, и оно направило ее, между прочим, к преследованию евреев. С конца XVI века и вплоть до 80-х годов XVIII века евреям беспрерывно угрожало изгнание. Но после 1782 года стала вестись борьба за их эмансипацию, в которой принимали участие и некоторые еврейские деятели. Однако евреи не имели основания быть благодарными своим предстателям. В 1793 году видные члены митавской общины составили для ландтага записку, в которой, ходатайствуя о терпимости, они имели в виду не всё еврейское население в Курляндии, а лишь определенное число душ: в каждом городе, селе или мызе евреи, по проекту ходатаев, могли оставаться лишь в числе, соответствующем величине поселения, его торговле и проч. Остальным предстояло, по-видимому, покинуть страну. В самой же Митаве, местное еврейское население которой было будто чрезмерно, по словам ходатаев, сравнительно с христианским городским населением, надлежало оставить всего 60 семейств, список коих митавские ходатаи предупредительно представили. Только для этой горсти испрашивалось равноправие.

В этом смысле был составлен проект реформы также правительственной комиссией, но, к счастью для курляндских евреев, ходатайство представителей митавской общины не привело к цели: переход Курляндии к России прервал обсуждение еврейского вопроса в ландтаге.

Евреи после этого обратились к государыне с просьбой «сделать прочное постановление» о них. Но ответа не получилось: борьба со старинными привилегиями и с предубеждением общества не входила в план действия государыни. Всё осталось по-старому; между прочим не утратилось и различие в гражданском положении между евреями в герцогстве и Пильтенском округе. Несмотря на то, что в 1796 году в Курляндской губернии было введено городовое положение, евреи в бывшем Курляндском герцогстве не были допущены в среду купечества, не получили права участия в сословно-городском общественном самоуправлении, каковым правом пользовались евреи в остальных губерниях. Только в Пильтенском округе еврейские купцы могли записываться в одну из гильдий в Газенпоте [50] Право записываться в газенпотское купечество было предоставлено не только пильтенским евреям, но вообще всем, кто пожелает, но это облегчило положение лишь единичных личностей. .

Но уже вскоре то, что Екатерина II считала для себя неудобным, было сделано ее преемником: Павел I не остановился пред старинными привилегиями.

В момент перехода Курляндии к России экономическое положение местных евреев было чрезвычайно плачевно. Городские евреи занимались запрещенными им по закону мелочной торговлей, покупкой и продажей старых вещей, а также маклерством, в то время признававшимся преступным деянием, а в деревнях – винокурением, содержанием корчем, ремесленным трудом, разносной торговлей, а кое-где и земледелием. При этом большая часть еврейского населения не имела оседлости, а вела кочевой образ жизни в поисках заработков – то уходя за границу, то вновь возвращаясь.

В 1797 году генерал-прокурор поручил Сенату заняться вопросом о курляндских евреях «для постановления их на права, единообразные с евреями, в Белорусской губернии живущими», ввиду чего Сенат потребовал от местных властей разных сведений о евреях и, между прочим, о курляндских законах, на основании которых евреи проживали в стране.

Упоминание о курляндских законах внушило администрации мысль, что вопрос о евреях можно разрешить в духе старых стеснительных правил. Приведя разнообразные документы, касающиеся истории евреев в Курляндии, губернское правление закончило свое донесение Сенату указанием на то обстоятельство, что евреи «никогда законным образом терпимы не были» и не могли ни жить в стране, ни заниматься каким-либо делом, что они «всегда за вкравшихся жителей почитались» и что они таковыми же и остались, так как прежние запретительные узаконения о них не отменены. Вообще евреи, сообщало правление, «выключая немногих в Митаве, живут столь бедно, что большая часть оных едва имеют дневную пишу, и они между собою никакого общества не составляют, большая часть не имеет и постоянного даже местопребывания, и по известным свойствам сего народа не предвидится никакого средства, чтобы большую часть сих бродяг можно было принудить к постоянной жизни или к какому порядочному ремеслу».

Однако из присланных документов Сенат усмотрел, что евреи в течение 200 лет насильственно устранялись законодательными актами от ремесел и торговли, что кочевой образ жизни евреев вызывался часто следовавшими постановлениями о выселении их из страны и запрещением жить в городах, а потому «Сенат и не может почитать их, как губернское правление пишет, за жителей, в Курляндию вкравшихся, а тем менее лишать их столь древнего их жилища, когда и в других некоторых российских губерниях евреям пребывание не запрещается».

Это определение должно было заставить и общество, и администрацию коренным образом изменить свое отношение к евреям в Курляндии: евреи переставали быть «вкравшимися», они становились русскими гражданами, как остальные евреи в России [51] Этим разрешением вопроса курляндские евреи обязаны барону Карлу-Генриху Гейкингу (1751–1809), который одно время был очень близок к государю. .

Известие о том, что губернскому правлению поручено представить в Сенат мнение касательно гражданского устройства еврейского населения, встревожило митавских евреев, и не без основания опасаясь, что от правления может «воспоследовать одностороннее донесение, каковое для нас, несчастных, притесненных, не имущих никакого пособия и представительства, соделается пагубным», митавские ходатаи «именем еврейской нации в Курляндии» предложили свой проект гражданского устройства.

В общем это было повторение проекта, который они представили в 1793 году: не были забыты и прежние эгоистические вожделения. Боясь, очевидно, конкуренции, эти представители еврейского торгового класса предложили «приказать городовому магистрату, что ежели много похотят чужих (то есть позже поселившихся) еврейских семейств быть в каком городе, или же оных евреев там много, то рассылать их по другим городам и деревням» (конечно, выселению подверглись бы неимущие евреи). Они также просили предоставить право торговли в уездах одним купцам. Но, опять к радости курляндских евреев, это ходатайство, как и прежнее, не было удовлетворено. Законом же 14 марта 1799 года евреи были уравнены в правах с прочим еврейским населением. Таким образом, все курляндские евреи приобрели право гражданства.