Юлий Гессен - Жизнь евреев в России [litres]

Сибирь. Еврейское население было представлено там только ссыльными. Когда в 1836 году свыше тысячи евреев пожелали переселиться на казенные участки Тобольской губернии и Омской области, предназначенные для земледелия, император Николай I положил резолюцию: «Переселение евреев в Сибирь приостановить», – а вслед за тем были выработаны специальные правила, направленные против переселения евреев в сибирские губернии и к уменьшению числа уже живущих там [90] Там же, №№ 9843 и 10242. ; было между прочим предписано вернуть партию евреев, отправившуюся в Сибирь для занятия земледелием; самовольно пришедшие в Сибирь должны были удалиться, в противном случае их дети подлежали сдаче в кантонисты; вообще местные евреи должны были или зачислять своих сыновей в кантонисты, или отправлять их, до достижения ими 16 лет, в пределы черты оседлости, и т. д. Однако различные ограничения не могли охватить всех живших в Сибири евреев, и многие стали почитаться местными оседлыми жителями [91] Евреи, находившиеся там до 15 мая 1837 года, и их дети мужского пола – как родившиеся в Сибири, так и отправленные туда вместе с родителями по распоряжению правительства. ВГТСЗ, № 21701. .

История ограничений в отношении евреев в Финляндии восходит ко времени шведского владычества; в 1782 году был издан регламент, признавший за евреями право жить и иметь синагоги всего только в трех пунктах, в прочих же городах они могли оставаться лишь на время, представляя удостоверение, что приехали по торговым делам. Конечно, это постановление не осуществлялось в полной мере, и королевская коммерц-коллегия объявила в 1806 году, что въезд евреям в Финляндию запрещен. Но и это, по-видимому, не оградило страны от появления евреев; генерал-губернатор Закревский возбудил пред Сенатом ходатайство о том, чтобы в плакатных паспортах, выдаваемых евреям, было сказано, что им не дозволен въезд в Финляндию, но Сенат ограничился тем, что поставил (1831 г.) в известность губернаторов о запрещении выдавать евреям паспорта на приезд в Финляндию [92] Там же, № 5016. .

Реформы императора Александра II – Наследие прошлого царствования – «разбор» евреев на «полезных» и «бесполезных» – Пересмотр законов – Попытка эмансипации евреев – Принятие правительством системы постепенной эмансипации

Коренное государственное переустройство и обновление общественной жизни, совершившиеся в царствование императора Александра II, были благодетельны, в частности, и для евреев как граждан страны. Тогда же произошло смягчение специального ограничительного законодательства о евреях. Однако внутренней связи между общими преобразованиями и изменением быта евреев не было. В шуме спешной ломки старого государственного здания стоны бесправного еврейского народа были заглушены, а при разрешении вопросов еврейской жизни господствовавшие тогда либеральные лозунги были услышаны лишь как слабое эхо отдаленного грома. Тем не менее именно широкая государственная преобразовательная деятельность создала условия, благоприятные для еврейской реформы. Правда, общественные силы, принявшие участие в обновлении страны, не были привлечены к делу облегчения участи евреев, заботу о ближайшей судьбе евреев правительство оставило всецело за собой. Но и при этих условиях знаменательный исторический момент открыл пред евреями широкие, светлые горизонты – даже лица, стоявшие у власти, будучи захвачены могучим общественным подъемом, провозгласили лозунг «Эмансипация евреев!».

Император Александр II получил в наследство неразрешенным тягостный вопрос о «разборе» евреев. Этой мерой правительство, по его объяснению, пыталось путем репрессий добиться так называемого нравственного преобразования евреев, то есть побудить их изменить свой религиозно-национальный быт и лишить их той вредоносности, которою они будто бы угрожали окружавшему населению. «Разбор» сводился к тому, чтобы разделить евреев на две группы: «полезных», то есть живущих производительным трудом, и «бесполезных» – и эту последнюю категорию подвергнуть разнообразным репрессиям. Этот проект возник в начале 40-х годов, но, несмотря на настойчивые требования свыше, он не был полностью осуществлен, так как местные власти видели всю гибельность этой меры. Однако идея о «разборе», занимавшая правительство более десяти лет, успела укоренить в правительственных кругах представление, будто преобразование евреев может быть достигнуто лишь репрессивными мерами; вместе с тем «разбор» устанавливал, что и в своем бесправии евреи не все равны пред законом.

Некоторые законы, относящиеся к первым годам правления Александра II, свидетельствуют, что государь не был свободен от того боязливого недоверия к евреям, которое в предшествовавшее царствование направило государственную власть не на реформу еврейского быта, а на мелкую, можно сказать, партизанскую войну с евреями, в основе лишенную определенной цели. Однако одновременно государем были отменены некоторые старые ограничения, и он вообще санкционировал меры, противоречившие законодательной системе последних десятилетий. Правда, в его резолюциях или чувствовалось опасение, не угрожают ли евреи в том или ином отношении государственным видам и интересам христианского населения, или выражался личный взгляд на данный вопрос; но при всем том государь предоставлял правительству свободу в отношении отдельных смягчений законодательства.

Когда в 1856 году председатель Еврейского комитета Киселев представил государю, что слиянию евреев с общим населением препятствуют разные ограничения, государь повелел: «Пересмотреть все существующие о евреях постановления для слияния сего народа с коренными жителями, поколику нравственное состояние евреев может сие дозволить».

Указание на «нравственное состояние» евреев предопределило поле деятельности комитета: смягчение ограничительного законодательства могло коснуться лишь некоторых сторон еврейской жизни, поскольку нравственное состояние евреев, то есть приписываемые им фанатизм и экономическая вредоносность, не угрожали правительству и христианскому населению. Но вместе с тем это повеление открыло новый путь для разрешения еврейского вопроса, знаменуя коренное изменение в правительственной политике по отношению к евреям, – господствовавшая до сих пор идея, что преобразование их может быть достигнуто лишь с помощью репрессий, должна была уступить теперь место мысли о необходимости в этих целях смягчить ограничения. В заседании 31 марта 1856 года Еврейскому комитету было доложено об указанном высочайшем повелении и тогда, среди прочих вопросов еврейской жизни, было обращено внимание на то, что торгово-промышленная деятельность евреев стесняется законами о жительстве.