Лидия Брагина - История Италии. Том I

Весь разобранный материал из Кассиодора, привлеченный нами выборочно и иллюстративно, но не противоречащий другим его данным [37] См. Ibid., II, 29 (homines ecclesia); I, 2, 5; III, 14; IV, 44, 1; V, 12, 2; X, 5 и др. , показывает, что rustici — не особая сословная категория наряду с другими сословными группами позднеримского населения Италии (колонами, оригинариями, либертинами и т. д.), а общее обозначение для земледельцев, ведущих самостоятельное хозяйство и состоящих из лично свободных, а иногда и полусвободных или зависимых италийских крестьян [38] См. об этом 3. В. Удальцова. Италия и Византия в VI в., стр. 105–114 и нашу рецензию на эту книгу в сб. "Средние века", вып. XX, 1961, стр. 238. .

В 568 г. началось вторжение лангобардов в Италию. Лангобарды в начале нашей эры принадлежали к свевской группе племен (т. е. к герминонам, по классификации Плиния и Тацита) и обитали по нижнему течению Эльбы, между нею и правым притоком Везера — рекою Аллер. Они упоминаются многими античными авторами (Страбоном, Веллеем Патеркулом, Тацитом, Дионом Кассием), причем Веллей Патеркул отмечает их особую дикость [39] Paulus Diaconus. Historia Langobardorum, ed. L. Bethmann u. G. Waitz, II, 6, 6, 26 (MGH, Scriptores rerum Langobardicarum et Italicarum. Hannoverae, 1878). Павел Диакон (II, 26) указывает на наличие особых населенных пунктов гепидов, болгар, сарматов, свевов и др. , а Тацит — воинственность («Германия», гл. XL). Во время борьбы херусков с Марободом в начале I в. они входили в состав свевско-маркоманнского союза Маробода, но перешли на сторону херусков [40] Tacitus. Annales, II, 45. , а во II в. н. э. участвовали в маркоманнской войне [41] Дион Кассий. Римская история, LXXI, 3, 1а (под 166 г.). .

В результате многочисленных передвижений и перемещений в течение III–V вв. значительная часть лангобардов оказалась в соседстве сначала с ругиями, а потом с аварами и гепидами и, наконец, заняла в VI в. Паннонию, откуда лангобарды и вторглись в Италию. Передвигаясь, они обрастали значительными массами присоединявшихся к ним племен — как германских (саксов, гепидов, свевов), так и негерманских (сарматов, болгар, обитателей Норика и Паннонии) — и образовали мощный племенной союз, основное ядро которого составляли они сами [42] Paulus Diaconus. Historia Langobardorum, ed. L. Bethmann u. G. Waitz, II, 6, 8, 26 (MGH, Scriptores rerum Langobardicarum et Italicarum. Hannoverae, 1878). Павел Диакон (II, 26) указывает на наличие особых населенных пунктов гепидов, болгар, сарматов, свевов и др. . В Лангобардском племенном союзе было много военачальников-герцогов, стоявших во главе отдельных его подразделений (по данным хрониста VIII в. Павла Диакона — по-видимому, преувеличенным — их число доходило до 35 [43] Paulus Diaconus. Op. cit., II, 32. , но на первом этапе завоевательного движения в Италию (568–584) весь союз возглавлял один предводитель — Альбоин, а после его смерти — Клеф. Хронисты называют их то вождями, то королями, но их единоличная власть в пределах Лангобардского союза была непрочной, как показали последовавшие вскоре события.

Само лангобардское завоевание очень сильно отличалось от остготского: во-первых, лангобарды были гораздо многочисленнее остготов, а во-вторых, их продвижение в Италию сопровождалось насилиями, захватами земель, изгнанием и убийствами римских землевладельцев. Современник лангобардского вторжения в Италию, хронист Марий из Аветика, живший не очень далеко от Северной Италии — в Бургундии, сообщает под 569 г.: «Альбоин, король лангобардов, со всем своим войском покинул свою родину Паннонию и вместе с женщинами и всем народом занял Италию, причем лангобарды расселились кровнородственными группами» ( in fara ). Рассказывая далее о преемнике Альбоина Клефе, он под 573 г. отмечает: «В этом году лангобардский герцог Клеф сделался королем этого племени, и при нем были убиты многие знатные ( sfeniores ) и люди среднего достатка» ( mediocres ) [44] Marius Aventicensis. Chronica, ed. Th, Mommsen (MGH. AA, t. XI. Berlin, 1894), S. 238. .

Насильственный характер лангобардского завоевания подтверждает и Павел Диакон, который пользовался современными Лангобардскому завоеванию источниками — «Историей лангобардов» хрониста конца VI и начала VII в. Секундуса (умершего в 612 г.), а также отчасти данными конца VI в. известного историка франков Григория Турского. Павел Диакон сообщает, что Клеф многих могущественных римлян либо истребил, либо изгнал из Италии [45] Paulus Diaconus. Op. cit, II, 31: Hic multos Romanorum viros potentes, alios gladiis extinxit, alios ab Italia exturbavit. . О завоевательной же тактике лангобардских герцогов он рассказывает следующее: «Лангобардские герцоги через семь лет после вторжения Альбоина и всего лангобардского племени захватили и покорили большую часть Италии, за исключением тех областей, которые занял ранее Альбоин, и при этом грабили церкви, убивали священников, разрушали города и истребляли мирных жителей» [46] Paulus Diaconus. Op. cit., II, 32:…Langobardorum duces… civitatibus subrutis populisque… extinctis etc… . Говоря о насильственных действиях лангобардов после убийства Клефа в 574 г., Павел Диакон указывает, что в это время погибли многие представители римской знати [47] Ibidem. .

Таким образом, свидетельства всех хронистов об исключительной суровости лангобардского завоевания отличаются полным единодушием [48] К данным Мария из Авентика и Павла Диакона следует прибавить сообщение Григория Турского, в некоторых пунктах почти совпадающее с рассказом Павла Диакона. См. Gregorius Turonensis. Historiarum libri decem. IV, 41 (MGH, Scriptores rerum Merov., I, 1, ed, Krusch, Levison). . Тем не менее в их суждениях о том, каких слоев римского населения коснулись эти жестокости и насилия, имеются значительные расхождения. Согласно Павлу Диакону, Клеф истребил и изгнал именно могущественных римлян ( potentes ), а после его смерти были перебиты главным образом знатные римляне ( nobiles ). Но вслед за тем в той же главе «Истории лангобардов», рассказывая о том, как хозяйничали герцоги в захваченных областях Италии, Павел Диакон говорит уже о насилиях и по отношению к городским и сельским жителям. Под последними следует здесь, по-видимому, разуметь отчасти еще сохранившихся свободных мелких собственников крестьянского типа, а также полусвободных держателей. Следовательно, лангобардское завоевание оказалось разрушительным и суровым не только для крупных землевладельцев, но и для мелких земледельцев (как свободных, так и несвободных).

Марий из Авентика вносит в эту картину дополнительный и весьма существенный штрих: по его словам, Клеф перебил не только многих крупных землевладельцев ( seniores ), но и других представителей римского населения, которых хронист обозначает слишком широким и юридически неопределенным термином mediocres (т. е. люди среднего состояния). Поскольку они противопоставляются seniores и не упоминаются низшие слои сельского населения, можно думать, что Марий из Авентика имеет в виду посессоров из числа жителей муниципиев, обладавших земельными владениями. Такое толкование смысла слова mediocres в тексте Мария из Авентика тем более правдоподобно, что Павел Диакон говорит в одной и той же фразе и об убийствах сельских жителей, и о разрушении городов.