Ахрор Мухтаров - Хрестоматия по истории Таджикской ССР

Пишущий сие полагает, что бухарцы сами были достойны этого. Вследствие овладевшего государем гнева повесили трехчетырех глупцов, и то, чего хотел мехтар Шафиъ, упрочилось: бухарцы, чести ради, волей-неволей дали обращение единице за четверку. Через несколько дней в городе и в степи открылась торговля, убытки же пришлось принять на себя. Так что и до сих пор мехтары высочайшего двора и финансовоподатные чиновники, подражая гнусному постановлению того неблагодарного мехтара, хвалятся и гордятся этим непохвальным делом и по своему убеждению считают [его вполне] законным.

Когда закончили посадку деревьев, последовало благословенное [высочайшее] повеление построить среди чахарбага виллу. Опытные строители, приложив к сему руки, воздвигли чрезвычайно красивую виллу и пленительный дом увеселения, начертив его план пером глубокого знания на скрижали искусства таким образом, что он превышал все границы и меры возможного. Занимались постройкою и днем, и ночью. Государь, повелитель мира, в чрезмерных заботах о [скорейшем] окончании [стройки], в течение трех месяцев лично наблюдал за этим делом. Ходжа Балтуй все время был [безотлучно] прикреплен к сему делу, и ему не было дано передышки даже на день. Когда эмиры увидели такое устремление благородных мыслей государя мира, то каждый из них исполнил долг службы, приведя работников из местностей, являвшихся их собственными имениями. [В результате] построили [такую] виллу, что ты сказал бы, что это райский сад. Высота ее кровли была такова, что превзошла зубцы башенок над верандой Сатурна; а ее удивительное положение в отношении ее приятности и достоинства вызвало зависть у райских обитателей.

Эти недостойные глупцы, пугая и устрашая [народ] узбеками, принялись свободно распоряжаться и нарушать законы; они стали без всякого стеснения и не задумываясь о последствиях притеснять народ и командовать служилыми людьми. Дошло до того, что, выпустив указы, они завладели землями и танха узбеков. Построив новые мельницы, они превратили пахотные земли мусульман в кучи пыли и скопища воды. Те земли, на которые выдавались бераты для получения военными из довольствия, кои значились за ними по расходным дафтарным записям [51] Записи приходно-расходных поступлений не только денежного порядка, но и натуры. , [эта клика] стала считать своими землями, освобожденными от всяких налогов. Они растеряли листы дафтара, и военные [таким образом], кроме бумаги, ничего не получали...

Государев чиновник, ведающий сбором податей, мехтар Шафиъ, этот еретик [из племени] джуги, бесславное имя которого войдет на веки вечные на страницы истории и до дня страшного суда останется мишенью для стрел проклятья и всяческого поношения всего человечества, — захотел по своей крайней порочности ввести в государстве необычные новшества, именно — изменение [курса] танги и перемену [в ее чеканке] , чтобы один одинарный кружок танги ходил за две четвертых танги. Этим было разорено множество народа. Мехтар Шафиъ стал занимать [целых] семнадцать должностей. К его обязанностям, как мехтара, была присоединена весьма важная должность заведования финансовыми делами государства. В течение одного года он получал с государства сорок налогов. Этим своим гнусным поступком он (еще) гордился и чванился; творя всяческие насилия, он нисколько не помышлял о возмездии в день страшного суда.

Сборщики податей и дворцовые служащие всякий раз, как шли к Джавшану (он занимал первую должность при Абдулле Файз-хане) по тому или другому делу, дрожали, как плакучие ивы, или содрогались подобно ртути и читали молитвы или привязывали на себя талисманы, предохраняющие от несчастья.

Этот еретик ввел [никем] не признанные новшества и насадил другие пути и обычаи. Этот заблудший дерзко входил в интимные комнаты государева гарема, куда никому и в голову не приходило проникнуть, и никто не мог ему воспретить этого.

Его высокомерие и надменность достигли такой степени, что эмиры и военные боялись одного сурового его вида, и ему пришла мысль отправить несколько именитых эмиров к государю- мученику, чтобы, следуя примеру Махмуд бия аталыка [52] Балхский эмир, убивший Муким-хана и севший на его место в Балхе. , сделаться ханом. Хотя этот лицемер с большими усилиями посадил на престол Абдулфайз султана, погубив [много] человеческих жизней, он все же не считался с ним и никого знать не хотел, кроме себя; власти Абдулфайза он не придавал [никакого] веса и с его приказаниями не считался; себя он сделал верховным кушбегием, а своих недостойных детей и близких возвел на разные высокие посты. Он управлял с таким произволом из государева дворца, что, казалось, будто перстень Соломона попал в руки сатаны. Жизнь [Абдулфайз] султана была очень стеснена, и он нуждался в необходимых средствах для своего существования, так что государь оказывался ни в чем не вольным.

Сочинение Абдуррахман Даулат Толе (Тали) — «История Абулфейзхана» дает картину первых четырнадцати лет управления преемника и брата Убайдуллы-хана Абулфейза (1711 — 1747) и является важным дополнением к другим историческим трудам, посвященным концу династии Аштарханидов и первым Мангытам.

Автор книги был хорошо знаком с правительственными кругами государства. Он хорошо знал всех действующих на политической арене лиц своего времени. В книге мы находим многие детали смут, волнений и мятежей, охвативших огромное пространство богатейшей части Мавераннахра, Зеравшанскую долину и Шахризябского оазиса, причиняя неисчислимые бедствия мирному земледельческому населению.

Абдуррахман Тали в своей работе рисует наступивший хаос и предельный развал периода правления Абдулфейз-хана с первых же дней появления его на бухарском престоле.