Ахрор Мухтаров - Хрестоматия по истории Таджикской ССР

Уразбий) в своем саду приготовил все для грандиозного пира в честь высокого гостя — на несколько верст дороги устлал коврами, чтобы по ним шагали кони высокого гостя и его свиты, были приготовлены бесчисленные блюда, разнообразные тонкие напитки, подобающие высокочтимым катанам, а также скатерть украшали изысканные фрукты, удивительные сладости, халва и благовония, переливающиеся всеми цветами радуги, и подношение было приготовлено для миродержеца достопочтенного в количестве тысячи голов серых коней в яблоках, тысячи голов верблюдиц с верблюжатами, тысячи голов коров с телятами, двенадцати тысяч овец с ягнятами, тысячи голов зверей и дичи, тысячи отборных гончих псов — и был осыпан великой милостью и почестями.

Имомкулихан после пира сказал своим приближенным, что конечно Уразбий приготовил все обещанное, но ему будет трудно приготовить тысячу гончих псов, что здесь он может оконфузиться. И когда правитель, покинув Балх, направился в Мавераннахр увидел на берегу тысячу прекрасных рабов с открытыми лицами, с жемчужиной в мочках ушей, в расшитых золотом одеяниях, каждый из которых держал поводок красивого гончего пса. Его величество Каган (Имомкулихан) был удивлен и воздал хвалу эмиру великому державному (т. е. Уразбию).

(См. Мухаммед Юсуф Мунши «Муким-ханская история»).

Сочинение Мухаммеда Юсуфа Мунши «Таърихи Муким хонй» («Муким-ханская история») посвящено самостоятельному балхскому правителю Мухаммеду Муким-хану (1114/1702 — 1119/1707) и излагает историю бухарских ханов из династии Аштарханидов (или Джанидов). В период их правления наследники бухарских ханов обычно назначались в Балх наместниками или правителями и с этого поста потом принимали бразды правления Бухарским ханством в целом. Поэтому автор книги основное внимание уделяет событиям, происходившим в Балхе.

Автор написал свою книгу в той льстивой и угодливой манере, которая характерна для всех придворных историографов. В «Муким-ханской истории» в целом изложена история постепенного упадка Бухарского государства.

Из описания мы узнаем о произволе и тирании ханов и их ставленников; о расправе с угнетенным народом. Узнаем, что последний Шайбанид Абду-Мумин-хан (убит в 1598 г.), восстанавливая стены Балха, замуровывал рабочих живыми в стенах, если ему казалось, что они ленились. «И теперь еще, — добавляет автор, — видны в стенах человеческие скелеты». А балхский наместник Мах-бек-кукельташ за малейшие преступления подвергал своих подданных чудовищным по жестокости казням. Среди вычурных выражений и льстивой беспристрастности мы находим ценные сведения по разным вопросам истории Средней Азии XVII в. — о политических, культурных и торговых взаимоотношениях с соседними государствами, о знаменитых каллиграфах, выдающихся поэтах, архитекторах, архитектурных памятниках, мастерах по украшению художественных рукописей и т. п. Интересные сведения имеются по истории Гиссарской области и о ее взаимоотношениях с Бухарским ханством.

Нижеприведенные выдержки извлечены из русского издания труда Мухаммеда Юсуфа Мунши «Муким-ханская история». (Перевод с таджикского профессора А. А. Семенова. Изд. АН Узб. ССР. Ташкент, 1956, стр. 72 — 73, 79 — 80, 109 — 111, 221 — 224, 229 — 230).

Первого из них звали Джани-хан. Родословная его представляется в таком виде: Джани-хан, сын Яр-Мухаммед-хана, сына Багишлау-хана, сына Чувак-хана, сына Мухаммед-хана, сына Бахадур-хана, сына Кутлук-Тимур-хана, сына Кутлук-Буга-хана, сына Урус-хана, сына Джучи-хана, сына Чингиз-хана.

После убийства Абдулмуъмин-хана бухарские эмиры посадили [было] на престол Джани-бек-султана, но он не согласился [быть ханом] и сказал: «Хотя я и Чингизид, но верховная власть над Мавераннахром должна принадлежать кому-нибудь из шейбанидских царевичей». В конце концов признали достойным такой власти Дин-Мухаммед-хана, который был племянником Абдуллы-хана; послав в область Несы и Баверда падишахские регалии провозгласили пятничную хутбу в мечетях и выбили монету с именем Дин-Мухаммед-хана. В это время кызыл-баши, услышав о смерти двух государей (Абдуллы-хана и Абдулмуъмин-хана), сразу победоносно напали [на узбеков] и выхватили Хорасан из-под их власти. Дин-Мухаммед-хана с двумя братьями осадили в Баверде. В первый день [по осаде], приготовив войско к бою, Дин-Мухаммед-хан лично стоял под [боевым] знаменем, поручив командование войском [своему] брату Баки-Мухаммед-султану.

Из сооружений [Абдулазиз-хана] примечательно медресе в г. Бухаре против медресе в бозе почивающего благочестивого государя-мученика, Мирзы Улуг-бек гургана; внутренность его украшена цветными изразцами, а купол его в [своем] высоком совершенстве поднимается подобно хризолитовому куполу неба; надписи на нем и внутри него написал почерком сулс [35] Почерк, состоящий из крупных, как бы заглавных букв, которыми писали Коран. Маулана Мухаммед-Амин, единственный в своем роде [художник], который, несмотря на слабость зрения, был опорой учителей каллиграфии и даже художников-каллиграфов века. Что касается писцов блестящего почерка, то в эпоху [оказываемого им] покровительства и доверия они шли по пути совершенствования.

Светилом писавших почерком насх-и таълик (насталик) является Маулана Хаджи Ядгар, ученик Мир-Хусейна, «Золотого кашмирского пера»: он занимался в высочайшей библиотеке перепиской рукописей и исполнением кытъа [36] Кытъа — художественное написание на отдельных листках стихотворений, имеющих законченный смысл. . Его прозвали «вторым Мир-Али» [37] Известный бухарский каллиграф. . Этой унике вселенной (хан) приказал (переписать) Диван [38] Диван — собрание стихотворений. красноречивейшего из красноречивых и наиприятнейшего из поэтов, святейшего Шамсуддина Хафиза Ширази [39] Лирический поэт, живший в XIV в. , и спросил [при этом]: «Хаджи, сколько можно в день переписать из этого писания?»

И тот единственный в свое время ответил: «Если я постараюсь, то за день напишу десять двойных стихов» [40] Двустишие. . Хан [на это] продекламировал следующий стихотворный отрывок: «Слышал я, что в стране [Дальнего] Востока делают в течение сорока лет одну китайскую чашку и сотню за один день делают в Багдаде. Какова их цена, ты, несомненно, представляешь!» Мы, называя тебя каллиграфом, приказали тебе [переписать] эту книгу. Если будет за день переписано десять двойных стихов, то какое может быть изящество в этом почерке?! Если хватит терпения, пиши [только] два двойных стиха, а если нет — один!