Андрей Беляков - Чингисиды в России XV–XVII веков: просопографическое исследование

Нам неизвестен полный список уездов, в которых имелись землевладения служилых Чингисидов, то же относится к жалуемым городам и волостям. Данная информация появляется в достаточном количестве начиная лишь с конца XVI в. Полной ее можно считать только по Касимовскому и Елатомскому уездам. К тому же все еще окончательно не определен статус этих пожалований до середины XVI в. Не до конца выявлен перечень дополнительных повинностей, шедших с пожалованных территорий татарским царям и царевичам. На примере Касимовского и Звенигородского уездов мы можем говорить о том, что Чингисиды имели право рыбной ловли в протекающих по уезду реках и ряде озер, а также право рубки леса. Интересные наблюдения можно сделать по географии распределения поместных и вотчинных земель. Здесь опять, за редким исключением, мы имеем репрезентативные данные лишь начиная с XVII в. Первоначально круг уездов, в которых жаловались земли, был ограничен и включал Мещеру (Елатомский, Касимовский, Шацкий уезды) и Московский уезд. Постепенно география начинает увеличиваться за счет центральных и северных уездов. В середине XVII в. почти в обязательном порядке все представители «золотого рода» стали владеть небольшими поместьями или вотчинами в ближайшем Подмосковье. В конце XVII в. им жалуются участки в диком поле без крестьян.

Следует отметить, что продолжительное время землевладения Чингисидов увеличивались за счет вотчин их жен, даваемых за ними в приданое. Встречаются и единичные примеры, когда земля бралась внаем. Покупались новые земли редко. В целом мы можем сказать, что к концу XVII в. землевладения крещеных татарских царевичей ни чем не отличались от землевладений иной русской знати. В ряде случаев им удавалось сконцентрировать в одних руках значительные земельные владения, но в целом следует отметить их определенную пассивность в стремлении увеличить земельные источники своего благосостояния в XVII в. Скорее всего, перед нами пример, когда политика Москвы по созданию обязательного, достаточно высокого, имущественного положения всем представителям «золотого рода» в России привела к возникновению некой иждивенческой позиции: не имело смысла бороться за повышение своего благосостояния, оно и так увеличивалось при соблюдении определенных правил.

Что касается абсолютных размеров землевладений Чингисидов, то у нас более чем ограниченные данные. Все они почти исключительно относятся к XVII в. Приведемте из них, где отсутствовала смешанная форма содержания, подразумевавшая наличие поместий и поденного корма. Астраханскому царевичу Ибаку б. Ак-Кобеку в Сурожской волости Московского уезда принадлежала 2201 четь земли в одном поле и 1510 копен сена [2195]. Касимовскому царю Арслану б. Али принадлежало 3364 чети пахотной земли, сенокосов на 9110 копен и обширнейшие лесные массивы [2196]. До пожалования царем у него, судя по всему, было 1328 четей земли [2197]. Позднее эти земли унаследует его сын, касимовский царевич Сеит-Бурхан б. Арслан (Василий Арасланович). За счет новой распашки в 1627 г. насчитывалось уже 3795 четей пашни (без учета купленных вотчин в иных уездах). После Василия поместья достались двум его сыновьям, Семену и Ивану. В 1678 г. ему, помимо касимовских поместий, в разных уездах на вотчинном праве принадлежало 248 крестьянских дворов с 728 душами мужского пола. Однако после его смерти в 1679 г. почти все его вотчины исчезают [2198].

У сибирского царя Али б. Кучума отмечено 1342 четей [2199]. Сибирскому царевичу Василию Алексеевичу к 1718 г. принадлежало 1629 четвертей земли и 359 дворов [2200]. Мы видим, что землевладения Чингисидов были достаточно крупными, но при этом ни в коей мере не могли соперничать с поместным и вотчинным землевладением думских чинов. Мы можем предположить, что среднее землевладение во второй половине XVI в. составляло около 2000 четей в поле. В ряде случаев (Шах-Али б. Шейх-Аулеар, Симеон Бекбулатович и, возможно, некоторые иные) оно могло быть еще больше.

Полученные нами данные о размерах землевладения Чингисидов позволяют нам утверждать, что, по крайней мере, с середины XVI в. размеры их военных отрядов (за исключением Шах-Али б. Шейх-Аулиара) не могли быть значительными. В нашем распоряжении имеются данные о землевладении романовских Эль мирзы Юсупова, Айдар мирзы и Алей мирзы Кутумовых на 1584 г. Мирзы обязывались содержать втроем 225 казаков (рядовых татар). Для этих целей в уезде им пожаловали 5444 четей земли в одном поле (24,2 чети на человека). Помимо этого, собственно мирзам выделили еще 4812 четей. Мирзы также получали ежегодно из городских и уездных доходов 380 рублей, а казаки — 500 рублей [2201].

Мы должны признать, что либо нам остаются неизвестными средства, на которые содержались военные отряды Чингисидов в XVI в., либо эти отряды были немногочисленными. В пользу последнего предположения говорят наши знания об источниках содержания двора касимовского царя Аслана б. Али и его сына Сеит-Бурхана [2202]. Вполне возможно, что исследователи до последнего времени неправильно интерпретировали источники. Все в том же поместье царя Арслана следует отделять земли, переданные непосредственно на содержание Чингисида (2036 четей), и данные на содержание его военного отряда (1328 четей). Тогда становится понятной упоминаемая нами ранее выписка о землевладении царевича Сеит-Бурхана 1628 г. [2203]

С позиции интересов Москвы, оплата военных услуг землей была, конечно же, предпочтительнее, нежели постоянные денежные выплаты. В таком случае нам следует полностью пересмотреть структуру землевладения Чингисидов XVI в. и, отчасти, XVII в. С источниками, имеющимися в нашем распоряжении на настоящий момент, это не представляется возможным.

Изучая историю Чингисидов в России XV–XVI вв., мы в основном пользуемся информацией из дипломатических источников, разрядных книг и летописей. С XVII в. ситуация меняется кардинально. Теперь это, за редким исключением, финансовая документация. Поэтому и история Чингисидов зачастую видится как финансовый отчет об их содержании. Но и эта, казалось бы, однобокая информация позволяет нам приоткрыть завесу над их повседневной жизнью. Попытаемся проследить их жизнь от выезда (рождения) до смерти через цифры многочисленных справок, увидевших свет в результате поданных тем или иным Чингисидом челобитных о пожаловании его чем-либо.

Говоря о регулярных и экстраординарных денежных и натуральных дачах, следует подчеркнуть, что они часто касались не только Чингисидов, но и представителей их дворов. При этом пожалования людям татарских царей и царевичей, как правило, рассматривались как необходимая составляющая дач их господина. Поэтому мы должны рассматривать их совокупно.