Андрей Беляков - Чингисиды в России XV–XVII веков: просопографическое исследование

Документы позволяют выявить большую группу разнообразных пожалований Чингисидам, их семьям и дворам. Сюда же можно отнести некоторые иные единовременные выплаты и материальную помощь родственников. На эти источники доходов (мы условно поделили их на 17 групп) имели права в той или иной мере большинство татарских царей и царевичей. Но, несмотря на это, следует рассмотреть их по отдельности, так как каждый из них имел свою особенность. К тому же некоторые из перечисленных пожалований распространялись по преимуществу или исключительно на кормовых Чингисидов.

При добровольном выезде на имя московского великого князя (царя), а также при каждом приезде Чингисида в Москву и приеме у царя (великого князя) татарским царям и царевичам, как и всем выезжим иноземцам, независимо от вероисповедания, полагалось пожалование на приезд. Судя по всему, оно давалось еще в XV в., но в нашем случае документально зафиксировано впервые в XVI в. Его набор традиционен и, как правило, ограничивался одеждой (шубами), реже материей, серебряной посудой, соболями, деньгами. Иногда сюда добавлялись лошади. Заметно стремление к явной унификации пожалований.

На материалах XVII в. это видно особенно отчетливо. Дачи при выезде или первом представлении полагались не только Чингисиду, но и его двору. Нельзя не отметить, что данное пожалование было практически обязательным. Если по каким-либо причинам оно не было выдано сразу, то по челобитью обойденного человека выдавалось позже. В 1589 г. пожалование на приезд просил ранее выехавший сибирский татарин, шурин сибирского царевича Мухаммед-Кула б. Атаула Бахтураз Карамышев. В ответ ему дали беличью шубу и 4 рубля [2204]. Пожалованные строго следили за соблюдением своих прав. Так в 1588 г. бил челом человек царевича Мурад-Гирея б. Мухаммад-Гирея Кошум мирза. Мурад-Гирей посылал его «для государева дела» из Астрахани в Москву. По приезде его пожаловали шубою, а человеку его дали плохое сукно. Мирза подал челобитную с настоятельной просьбой обменять его [2205]. Была еще одна дача, возможно, дополнительная, вызванная болезнью татар. Тогда Кошум-мирзе дали 5 рублей, его татарам, Токбулату с товарищами (7 человек) — по рублю [2206].

Природа данного пожалования, судя по всему, носила двойственный характер. С одной стороны, она обеспечивала новоприезжим возможность обустроиться на новом месте, с другой — подчеркивала значение и положение того или иного человека в глазах московского царя (князя), и, значит, всего русского общества.

Первоначально подобные дачи могли выдаваться в несколько приемов. Так, в октябре 1551 г. в Мещеру послали князя В.С. Мезецкого встречать царя Дервиш-Али. Ему было велено передать царю государево жалованье, «шуба бархат червчат з золотом» и два иноходца в седлах. Платье дали и на приеме царя в «брусяной палате» [2207].

Когда в 1585 г. приняли решение возродить институт касимовских царей, то в Москву пригласили нового обладателя титула астраханского царевича Мустафу-Али б. Абдулу и его брата Арслан-Али. На приеме у царя Федора Ивановича 12 февраля, где было озвучено данное пожалование, Чингисиды также получили дачу, которая подходит под данную категорию. Ведь Чингисид приобрел новый статус. Царю дали: бархатную шубу на соболях в 70 рублей, золоченый серебряный кубок в 7 гривенок (35 рублей), камки «бурской» и «венедицкая» (45 рублей), сукна на 18 рублей, 40 соболей в 25 рублей, 30 рублей денег (всего 263 рубля). Брата пожаловали бархатной собольей шубой в 50 рублей, суконной однорядкой в 13 р. 65 к., шапкой лисьей горлатной черной в 8 рублей, 15 рублей денег (всего 86 р. 65 к.) [2208].

В 1598 г. в плен попала большая группа жен, дочерей, невесток с детьми хана Кучума. Тогда же их отправили в Москву. Они также получили пожалование на приезд. Оно было незначительным. Но сам его факт очень важен. Значит, на данную форму пожалования имели право и почетные пленники. Царице Чепшан, супруге Кучума, и царице Кандазе, супруге царевича Али б. Кучума, царице Данай, супруге царевича Каная б. Кучума, дали по шубе, «бархат цветной на хрептах на беличьих» и по 3 рубля денег. Царевичу Янсюеру б. Али пожаловали ферязь, «сукно лундыш на беличьих хрептех», кафтанец, «камка двоеличка адамашка на беличьих черевах», шапка «бархат червчат», желтые сафьяновые сапоги, денег 3 рубля. Дочери царицы Тотай, царевне Акныш, рубль [2209]. Но в документах имеется и иная информация. Так, на приезд царевич Янсюер просил дать ему «амагил серебряный, шубу, однорядку, кафтан, охабень, шапку, сорочку да порты, сапоги сафьянные желты, ожерелье жемчужное, кушак, саадак да саблю, седло с уздою, тафью, да на мелкое денег» [2210]. Скорее всего, здесь отмечено несколько различных дач одеждой. Самая первая, возможно, была дана еще в Сибири и требовалась для длительной и сложной дороги. Такая одежда не могла быть особенно дорогой. Следующая дача зафиксирована 15 января 1599 г. Ее однозначно следует интерпретировать как необходимую для пышного въезда Чингисидов в Москву [2211]. Он должен был наглядно свидетельствовать величие православного царя. После принятия царевичей, цариц и царевен в Кремле Борисом Годуновым их вновь могли пожаловать одеждой. Теперь они представляли собой ежегодные дачи кормовым Чингисидам.

Особо следует остановиться на пожаловании оружием. Судя по всему, при пленении сибирских Шибанидов и их дальнейшей перевозке в Москву все оружие у царевичей было конфисковано. Это, в частности, было обусловлено боязнью побега знатных пленников. При приезде же Чингисидов в Москву отсутствие у сибирских царевичей какого-либо оружия указывало бы на их ущемленный статус. Это практически сравнивало их с положением Чингисидов — тюремных сидельцев. В первую очередь в пропагандистских целях Борис Годунов стремился избежать подобных ассоциаций. Требовалось показать, что сибирские Шибаниды в условиях проживания на новой родине обладали всей полнотой свободы. Поэтому Кучумовичам решили вернуть право обладания оружием. Тем более, что значительная удаленность от Урала делала возможность побега практически нереальной. К тому же прием оружия, в первую очередь сабли, из рук московского царя можно рассматривать как знак признания своего подчиненного положения со стороны плененных Шибанидов.

В 1600 г., при объявлении казахского царевича Ураз-Мухаммеда б. Ондана касимовским царем, ему дали: золоченый серебряный кубок, шубу, «бархат золотной на соболях», атласный кафтан на соболях, горлатную черную и мисюрскую серебряную шапки, 50 рублей денег [2212]. Можно с полной уверенностью говорить, что подобные дачи были типичными при пожаловании царем или царевичем на Касимов начиная с крымского царя Нур-Даулета и завершая Арсланом б. Али. Это же следует отнести и к Чингисидам, пожалованным иными городами.