Андрей Беляков - Чингисиды в России XV–XVII веков: просопографическое исследование

Особое место при анализе истории Чингисидов в России, в первую очередь, в период конца XV — нач. XVI вв., занимают исследования В.В. Трепавлова. Им была подробно рассмотрена история Ногайской Орды. Автору удалось собрать и обработать значительный материал по истории Дешт-и Кипчака XV–XVII вв. В том числе он дает обширную информацию по Чингисидам, в разное время оказавшимся в России, и их ногайским родственникам. В первую очередь это относится к представителям «золотого рода» из астраханской и казанской династий. Нас, прежде всего, интересует приводимая им генеалогическая информация [166]. Отдельно В.В. Трепавлов рассматривает историю Малой Ногайской Орды [167]. Его же перу принадлежит история Большой Орды XV в. В данном исследовании также содержится большое количество сведений, в той или иной степени касающихся поднятой нами проблемы [168]. Этот же исследователь анализирует эволюцию образа монарха в многонациональном Российском государстве. На основе письменных и фольклорных источников исследователь показал, как менялся взгляд на образ московского царя, в том числе и со стороны мусульман, и формировалось представление о русском царе как о «Чингисове сыне». Данные наблюдения важны для понимания статуса татарских царей и царевичей в России [169]. В.В. Трепавлов также исследует историю появления российских княжеских родов ногайского происхождения. Данный сюжет имеет для нас особое значение. Дело в том, что с момента выезда и до принятия православия ногайские мирзы и их дочери рассматривались Чингисидами в России как наиболее возможные брачные партнеры [170].

И.В. Зайцев, исследуя Астраханское ханство и историю его присоединения к России, затрагивает в том числе и судьбу астраханских Чингисидов, оказавшихся в России в XVI в., а также некоторые аспекты проживания в Астрахани крымских Гиреев в 80–90-е гг. XVI в. [171]Этому же автору принадлежит ряд статей, касающихся данной темы [172].

В.И. Ульяновский в своих работах, посвященных Смутному времени, уточняет отдельные моменты биографии Симеона Бекбулатовича конца XVI — начала XVII вв. К тому же он сформулировал такую важную проблему, как место татарского царя в среде московской элиты периода правлений царей Федора Ивановича и Бориса Годунова, и сделал первые шаги по ее решению [173]. Следует признать, что данное направление в исследовании Чингисидов в России, в первую очередь, крещеных, является одним из наиболее актуальных и одновременно трудных. Выявление устойчивых, прежде всего семейных, связей позволяет установить степень влияния служилых царей и царевичей на политическую и придворную жизнь страны.

В последнее время значительно возрос интерес к генеалогии, в том числе и к татарской. В конце 80-х гг. XX в. С.Н. Таценко защитил дипломную работу в московском Историко-архивном институте о служилых Чингисидах в России с 1445 по 1598 гг. Ему не удалось выявить всех Чингисидов за рассматриваемый период, он установил только 37 человек (Большая Орда и Астрахань — 14, Казань — 9, Крым — 5, Сибирь — 3, Казахская Орда и Средняя Азия — 3, происхождение не установлено — 3), но и в таком виде работа представляла определенный интерес. К сожалению, результаты исследования не были опубликованы в полном объеме [174]. Д.М. Исхаков уточнил генеалогию хана Улуг-Мухаммеда [175]. А.Г. Гаев на основании нумизматического материала реконструирует генеалогию «золотого рода». При этом он уточняет происхождение ряда служилых царей и царевичей, оказавшихся впоследствии в России [176]. Ю.В. Селезнев создал справочник элиты Золотой Орды XIII — первой трети XV вв. При этом Чингисиды заняли в нем одно из центральных мест. Здесь же автор приводит генеалогические таблицы представителей «золотого рода» за рассматриваемый период. Однако данный справочник еще нуждается в серьезной доработке. Следует отметить существующие в ряде случаев различные версии происхождения тех или иных Чингисидов. Помимо этого, справочнику явно не хватает материалов по целому ряду представителей элиты Золотой Орды, не имеющей непосредственного отношения к «золотому роду», в том числе и из местных элит окраинных районов империи [177].

Говоря о генеалогии Чингисидов в России, нельзя не упомянуть и исследование С.В. Стрельникова, посвященное служилому землевладению в Ростовском уезде. Автору удалось установить представителей рода Петра царевича Ордынского вплоть до XVII в. К этому времени они полностью русифицировались и забыли о своем происхождении. Но, по иронии судьбы, из всех Чингисидов в России только потомки царевича Петра по прямой линии дожили до наших дней [178].

Таким образом, исследователи в основном уделяют внимание генеалогии потомков Чингисхана раннего периода, до начала XVII в.

И.Р. Габдуллин предложил проследить распространение тех или иных фамилий служилых татар по населенным пунктам, в которых они были испомещены, проживали в качестве однодворцев, а в ряде случаев живут и по настоящее время. В исследовании И.Р. Габдуллина, основанном на богатом архивном материале, рассматривается генеалогия ряда дворянских родов татарского происхождения. Для нас в первую очередь интересны зафиксированные им случаи, когда те или иные татарские роды ошибочно числили свое происхождение от Чингисидов. При этом следует отметить и наличие значительного количества ошибок в исследовании, обусловленных недостатком у автора специальных знаний по истории России рассматриваемого периода [179]. Поднятая автором тема представляется достаточно актуальной. Дело в том, что среди служилых татар можно выделить отдельные роды, представители которых в разное время находились во дворах тех или иных татарских царей или царевичей в России или даже имели родственные связи и выехали сюда вместе с ними. Этот вопрос уже неоднократно поднимался в литературе. Но здесь требуется осторожный подход к каждому конкретному случаю. Так, А.Х. Халиков и Н.А. Баскаков, исследовавшие русские фамилии булгаро-татарского происхождения, зачастую абсолютно необоснованно утверждают о татарской принадлежности того или иного рода, основываясь на поздних семейных преданиях или же родовых прозвищах, имеющих тюркское происхождение. Также более чем сомнительными выглядят попытки авторов связать тот или иной татарский род с конкретным действующим лицом русской истории, известным нам по летописям, только на основании схожести рассматриваемой фамилии и имени предполагаемого основателя рода [180]. Как один из немногих положительных примеров решения вопроса об истинности семейных преданий о выезде далеких предков с востока следует привести статью А.В. Кузьмина о ранней генеалогии Мячковых и Телебугиных [181]. Проблеме генеалогии касимовских татар также посвящено исследование М.И. Ахметзянова и Ф.Л. Шарифуллиной, основанное на обширном своде данных по исторической генеалогии — родословных (шеджере), дополненных этнографическими, архивными, историкоэтнографическими материалами [182]. С некоторым опозданием в отечественной истории появился интерес к татарам, в том числе Чингисидам, в Речи Посполитой [183]. Нами была сделана попытка уточнить генеалогию Чингисидов из астраханской [184] и казанской династии [185], установить наиболее полный список служилых татарских царей и царевичей XV–XVI вв., выяснить внутреннюю иерархию служилых Чингисидов и источники их содержания в России [186]. Исследователями затрагивалась проблема смены вероисповедания представителями «золотого рода в России» [187]; рассматривались и вопросы участия Чингисидов в военных действиях [188], посольском [189]и придворном [190]церемониалах, судьба их дворов на примере Касимова [191]. При этом мы не поддерживаем идею существования независимого Касимовского царства (ханства). Скорее всего, оно изначально существовало только как некое аморфное образование, параллельное единому административно-территориальному делению и изначально находящееся под пристальным контролем Москвы посредством представительства русской администрации (наместников, воевод, осадных голов).