Сергей Свечников - Присоединение Марийского края к Русскому государству

Вскоре владения нижегородских феодалов стали появляться на правом берегу Суры (в Засурье), где проживали горные марийцы и предки чувашей [153]. К исходу XIV в. русское влияние в бассейне Суры настолько возросло, что представители местного населения стали предупреждать русских князей о предстоящих вторжениях золотоордынских войск [154]. В летописях содержится немало сведений о том, что некоторые русские феодалы в ходе своего участия в междоусобной борьбе в конце XIV — начале XV вв. скрывались от преследований на правом берегу Суры [155]. Вероятно, именно в силу этих моментов ордынский царевич Араб-Шах разорил в 1377 г. наряду с нижегородскими местами также Засурье [156].

Усиление русских князей вызывало серьезное беспокойство темника Мамая, стремившегося возродить единую Золотоордынскую империю под своим верховенством. В свою очередь, участившиеся вторжения русских ратей, территориальная экспансия русских государственных образований толкали некоторую часть марийской знати на дальнейшее сближение с Ордой, не посягавшей на земли оседлого по преимуществу населения, а лишь требовавшей изъявления покорности путем выплаты дани и выполнения ряда повинностей. Немалую роль в усилении антирусских настроений среди марийского населения играли частые нападения ушкуйников. Наиболее чувствительными для марийцев, судя по всему, оказались налеты, произведенные русскими речными разбойниками в 1374 г., когда те разорили селения вдоль Вятки, Камы, Волги (от устья Камы до Суры) и Ветлуги [157]. Были и случаи, когда представителям поволжских народов удавалось обезвредить ватаги ушкуйников. Например, известно, что в 1378 г. в «Арьской земле» был разгромлен отряд воеводы Рязана [158].

С учетом этих обстоятельств кажется вполне логичным участие «черемисы» в походе Мамая на Русь, увенчавшемся Куликовской битвой 1380 г. Можно полагать, что марийцы находились в составе мамаевой рати в силу обязанности выполнять воинскую повинность в пользу ордынских правителей. Однако в летописи указывается, что марийцы, равно как и армяне, итальянцы («фрязи»), мордва и «ины многия силы» были наняты Мамаем. [159]Следовательно, марийские отряды участвовали в Куликовском сражении скорее как союзники Мамая, нежели в качестве подневольных воинов.

В 1382 г. хан Тохтамыш захватил Москву, снова заставил московского князя Дмитрия Ивановича платить «выход», а также приостановил расширение русских княжеств за счет марийских земель и других окраинных областей Улуса Джучи [160].

В 1391 г. в результате похода Бектута была разорена Вятская Земля, считавшаяся прибежищем ушкуйников [161]. Однако уже в 1392 г. вятчане разграбили булгарские города Казань и Жукотин (Джуке-тау) [162]. Тохтамыш, видимо, не предпринял ответных карательных действий против Вятской Земли, ибо все силы Золотой Орды были отмобилизованы на войну с Тамерланом (Тимур Аксак). Под 1393 г. в некоторых летописях встречается лишь продублированная запись о набеге царевича Бектута [163].

Между тем набор в войско Тохтамыша осуществлялся и на марийской земле. Согласно «Ветлужскому летописцу», в 1394 г. в Ветлужском кугузстве появились «узбеки» — воины-кочевники из восточной части Улуса Джучи [164], которые «забирали народ для войска и увезли его по Ветлуге и Волге под Казань к Тохтамышу». А в 1396 г. кугузом был избран ставленник Тохтамыша Кельдибек [165](о том, что в 1395–1396 гг. в Среднем Поволжье все еще правил Тохтамыш, утверждают А.Ю. Якубовский, М.Г. Сафаргалиев, Г.А. Федоров-Давыдов, В.Д. Димитриев) [166].

В результате крупномасштабной войны между Тохтамышем и Тимуром Золотоордынская империя значительно ослабла, многие булгарские города были опустошены, а уцелевшие его жители стали перебираться на правую сторону Камы и Волги — подальше от опасной степной и лесостепной зоны; в районе Казанки и Свияги булгарское население вступало в тесные контакты с марийцами, интеграционные процессы между этими народами усилились [167].

Положение Булгарии и прилегающих районов ухудшилось в крайней степени в связи с походом галичского удельного князя Юрия Дмитриевича в 1399 г. Были взяты города Булгар, Казань, Керменчук, Жукотин, русские рати заходили в глубь территории Улуса Джучи — в летописях указано, что «никто же не помнит толь далече воевала Русь Татарьскую землю». Грабежи и погромы длились 3 месяца [168]. Видимо, тогда же галичский князь покорил Ветлужское кугузство — об этом сообщает Ветлужский летописец [169]. Кугуз Кельдибек признал свою зависимость и от руководителей Вятской Земли, заключив с ними военный союз. В 1415 г. ветлужане и вятчане совершили совместный поход на Северную Двину [170]. В 1425 г. ветлужские марийцы вошли в состав многотысячного ополчения галичского удельного князя, начавшего открытую борьбу за великокняжеский стол. Внешний вид ополченцев ошеломил митрополита Фотия, прибывшего к Юрию Дмитриевичу с целью переговоров: «… не видах столько народа в овчих шерьстех» [171].

Феодальная смута в значительной степени отвлекала внимание и силы русских князей от внешнеполитических проблем. Этим стремился воспользоваться Кельдибек, чтобы выйти из вассальной зависимости. В 1429 г. он принял участие в походе булгаро-татарских войск во главе с Алибеком (Либеем, Али-бабой) на Галич и Кострому [172]. В ответ на это в 1431 г. Василий II предпринял суровые карательные меры против булгар, которые и без того серьезно пострадали от страшного голода и эпидемии чумы [173]. В 1433 (либо в 1434) г. Василий Косой, получивший Галич после смерти Юрия Дмитриевича, физически устранил кугуза Кельдибека и присоединил Ветлужское кугузство к своему уделу [174].

Марийскому населению приходилось испытывать на себе и религиозно-идеологическую экспансию в лице русской православной церкви. Марийское языческое население, как правило, отрицательно воспринимало попытки их христианизации, хотя были и обратные примеры. В частности, Кажировский и Ветлужский летописцы сообщают, что кугузы Коджа-Ералтем, Кай, Бай-Борода, их родственники и приближенные приняли христианство и допускали строительство церквей на контролируемой ими территории, не было серьезных притеснений христиан и при Кельдибеке; в то же время в преданиях ветлужских марийцев ситуация изображена следующим образом: русский Бог одолел марийского Юмо, и марийцам пришлось покинуть верховья Ветлуги, отступить на юг [175].

Среди приветлужского марийского населения получила распространение и собственная версия китежской легенды: якобы марийцы, не пожелавшие покориться «русским князьям и попам», заживо похоронили самих себя прямо на берегу Светлояра, а впоследствии вместе с рухнувшей на них землей сползли ко дну глубокого озера [176]. Сохранилась такая запись наблюдения, произведенная в XIX в.: «Среди светлоярских паломников всегда можно встретить две-три одетых в шарпан марийки, без всяких при этом признаков обрусения» [177]. Очевидно, у марийской версии знаменитой китежской легенды есть некоторая доля достоверности, которая выражается в том, что военно-политическая экспансия Руси сопровождалась попытками христианизации марийского населения.