Сергей Свечников - Присоединение Марийского края к Русскому государству

Согласно Казанскому летописцу, Мухаммед-Эмин «присече всю Русь в Казани и во всех улусах, и з женами, и з детми» [211], то есть, видимо, в период протектората 1487–1505 гг. происходила колонизация русскими земель Казанского ханства. Владимирский летописец сообщает, что пытавшихся бежать из Казани русских «побили черемиса на дорозе, а иных в избу насажав, да зажжгли, много зла сътвори Руси» [212]. По данным Ермолинской летописи, было истреблено либо продано в рабство «болши 15 тысящь, из многих городов» [213]. Не ясна судьба русского военного гарнизона, еще в 1500 г. успешно отразившего под Казанью все атаки ногайской конницы мурзы Ямгурчея [214]. Не исключено, что этот гарнизон, являвшийся гарантом безопасности русских в ханстве, все еще находился в Казани и был разгромлен восставшими и прибывшими на помощь казанцам 20 000 (данные Казанского летописца) ногайскими воинами.

Вскоре после антимосковского переворота в Казани в августе-сентябре 1505 г. Мухаммед-Эмин совершил поход на Нижний Новгород, в котором приняли участие и ногайцы. Осада города длилась три дня (по версии Казанского летописца — 30 дней, что маловероятно). Отступить пришлось из-за того, что в Муроме сосредотачивались русские рати, готовые в любой момент перекрыть все пути отхода казанцев и ногайцев и благодаря своему численному превосходству разгромить их. Кроме того, в результате гибели руководителя ногайского войска между союзниками возник конфликт; в конечном итоге ногайская конница покинула казанцев и по пути разорила множество селений — русских, горномарийских, чувашских, мордовских. Немалую роль сыграло и мужество защитников города, среди которых особенно выделились 300 выпущенных на свободу пленных литовских жолнеров, а также нижегородский наместник князь И.В. Хабар-Симский [215].

В апреле 1506 г. великий князь Василий III Иванович (1505–1533) организовал ответный поход на Казань, чтобы восстановить протекторат. Была применена новая тактика — на речных перевозах на Волге и Каме выставили русские сторожевые посты, которые должны были не допустить участия в обороне Казани ногайцев и воинов из Горной стороны. Однако казанцы смогли обойтись силами левобережья Волги; особенно заметную роль сыграли «черемисы-лучники».

С самого начала похода русские войска стали терпеть одну неудачу за другой. Судовая рать, прибывшая к стенам Казани первой еще 22 мая, попала в засаду и была почти полностью разгромлена. Весть об этом поражении достигла Василия III 9 июня, и он вскоре отдал распоряжение отправить дополнительные силы, а своему брату князю Дмитрию Ивановичу, руководившему осадой, запретил штурмовать город до прибытия подкрепления. 22 июня — с огромным опозданием, вызванным, скорее всего, ожесточенным сопротивлением населения Горной стороны — под Казанью появилась конная рать. В это время казанцы устроили ловушку для русских войск: они сделали вид, что открыли ярмарку на Арском поле, а сами стали ждать подходящего случая для нападения из засадных укрытий. 25 июня, вопреки поступившему приказу, русские атаковали ярмарку и при этом не стали преследовать притворно убегавших казанцев, а начали заниматься мародерством и пьянствовать («начаша без страха ясти и питии, и упиватися без ведания скверным ядением и питием варварьским»). В тот момент, когда захмелевшие русские воины совершенно потеряли контроль над собой и над ситуацией, на них со всех сторон нагрянули защитники Казани: 20-тысячная конница и 30 тысяч пеших лучников — «черемиса злыя». Сражение превратилось в резню; преследование остатков русских войск происходило вплоть до берегов Суры. По словам хроники Быховца, «мало велми москович назад вернулося, похибло их бесчислено» [216].

Поражение под Казанью, обострение отношений с Литвой, Польшей и Крымом вынудили Василия III пойти на мирные переговоры с Мухаммед-Эмином [217]. В свою очередь, казанское правительство не было заинтересовано в затягивании войны с сильным соседним государством и стремилось лишь к восстановлению независимости и суверенитета. Переговоры закончились в январе 1508 г. формальным признанием Мухаммед-Эмином своей вассальной зависимости от Василия III и соглашением о выдаче всех русских пленных, захваченных в ходе войны 1505–1507 гг. [218]Фактически Казань добилась признания своей независимости, с русским протекторатом было покончено; однако между обеими государствами установились в целом добрососедские отношения [219].

Правительство Василия III не отказалось от намерения подчинить Казанское ханство. Решительные действия в отношении этого государства не предпринимались до конца 1510-х годов в силу ухудшения отношений с Крымским ханством, стремившемся восстановить под своим верховенством былое могущество Золотой Орды, напряженной обстановки на западных рубежах, а также необходимости завершить процесс «собирания русских земель» [220]. И все же русскому правительству удалось восстановить протекторат над Казанью благодаря ловко проделанному дипломатическому трюку.

У смертельно больного Мухаммед-Эмина не было сыновей, а единственным представителем династии Улу-Мухаммеда, имевшим законное право на казанский престол, был находившийся в заточении в России Абдул-Летиф, который слыл сторонником укрепления связей Казани с Крымом. В ноябре 1517 г. Абдул-Летиф умер при загадочных обстоятельствах. Крымский хан Мухаммед-Гирей (1515–1523) настойчиво добивался возведения на казанский трон своего брата Сахиб-Гирея (как потомок Чингис-хана и Джучид, он тоже был легитимным наследником). Конечно, эта кандидатура не устраивала Москву, и когда в декабре 1518 г. Мухаммед-Эмин скончался, Василий III сумел навязать казанцам 13-летнего касимовского царевича, тоже Чингизида, но представителя враждебной Крыму астраханской династии хана Ахмата — Шах-Али (Шигалея). В апреле 1519 г. вместе с царем в Казань въехал русско-касимовский военный отряд во главе с послом, а фактически наместником Ф.И. Карповым. С независимостью Казани было покончено. Шах-Али с подачи того же Ф.И. Карпова начал физически устранять в Казани противников московского протектората. В результате весной 1521 г. вспыхнуло еще одно крупное антимосковское и антирусское восстание в Казанском ханстве, плодами которого воспользовались сторонники сближения с Крымом. Ханом был провозглашен Сахиб-Гирей. При этом Шах-Али вместе со своими женами и наложницами, русским послом и 300 касимовскими татарами свободно покинул страну, однако основная часть русского гарнизона была уничтожена [221].

С воцарением крымской династии Гиреев, правивших Казанским ханством с кратковременными перерывами почти вплоть до падения Казани, наступила принципиально новая стадия русско-казанских отношений. Вместо эпизодических вооруженных конфликтов (1438–1446, 1461–1462, 1467–1469, 1477–1478, 1482–1487, 1505–1507 гг.), перемежавшихся с относительно длительными периодами мирных и добрососедских контактов (25 лет войн против 68 лет мира с 1438 по 1520 гг. включительно), наступила полоса «вечного обоюдоострого подсиживания» [222]. В линии восточной политики Московского государства стали гораздо более отчетливо проявляться задачи оборонительного характера.