Сергей Свечников - Присоединение Марийского края к Русскому государству

В свою очередь, Казанское ханство оказалось перед трагической для себя дилеммой. Местные правители должны были постоянно выбирать между независимостью, что означало сближение с Крымским ханством, Ногайской Ордой и другими политическими силами, выступавшими против России, следовательно, дальнейшую эскалацию конфликта, и состоянием мира и относительной политической стабильности, что, как правило, теперь возможно было лишь при условии подчинения Русскому государству. Иной вариант уже исключался. В правительственных кругах, в местной нетатарской социальной верхушке и в обществе в целом эта тупиковая ситуация воспринималась болезненно, что, в принципе, и привело к глубокому расколу, трагически сказавшемуся на судьбах всех народов Среднего Поволжья, в частности, и марийцев.

В действиях представителей различных групп марийского населения Казанского ханства накануне и в ходе присоединения Среднего Поволжья к Русскому государству прослеживается влияние не только внешнеполитических факторов, но и экономического, социально-политического положения марийцев в составе ханства.

В средние века обычно не существовало точно очерченных границ между государствами. Это касается и Казанского ханства с сопредельными странами. С запада и севера территория ханства примыкала к рубежам Русского государства, с востока — Ногайской Орды, с юга — Астраханского ханства и с юго-запада — Крымского ханства (см. Карту 1). Площадь территории Казанского государства составляла примерно 250 тыс. кв. км. Относительно устойчивой была граница между Казанским ханством и Русским государством по реке Суре; далее можно определить ее лишь условно по принципу уплаты населением ясака: от устья реки Суры через бассейн Ветлуги к Пижме, затем от устья Пижмы к Средней Каме, включая некоторые районы Приуралья, далее обратно к реке Волге по левобережью Камы, не вдаваясь глубоко в степь, вниз по Волге примерно до Самарской луки, наконец, к верховьям той же реки Суры [223].

Ханство разделялось на стороны: Горную (правобережье реки Волги восточнее реки Суры), Луговую (левобережье Волги к северу и северо-западу от Казани), Арскую (бассейн Казанки и примыкающие районы Средней Вятки), Побережную (левобережье Волги к югу и юго-востоку от Казани, Нижнее Прикамье). Марийцы проживали во всех четырех указанных административно-территориальных образованиях, но сплошной массой они населяли лишь Луговую сторону, которая была, в принципе, моноэтничной. И.П. Ермолаев убедительно доказал, что деления на дороги в Казанском ханстве не было, а как административно-географические понятия они сложились только после присоединения к Русскому государству; до этого они имели транспортно-географическое значение [224]. Казанский историк Р.Ф. Галлям (Галямов) считает, что «даруги в Казанском ханстве являлись податными округами (областями) государства; они формировались по направлениям основных сухопутных трактов (дорог) ханства» [225]. Стороны, в свою очередь, делились на улусы (волости) и сотни [226]и, вероятно, на прочие мелкие единицы, документально применительно к XV–XVI вв. не уловимые. Например, у марийцев это могли быть тиште, в значительной мере похожие на джиенные округа казанских татар [227]

Некоторая аморфность административно-территориального деления Казанского ханства, по-видимому, была обусловлена полиэтничностью этого государства.

Помимо булгаро-татарского населения (казанских татар) на территории ханства, согласно сведениям А.М. Курбского, проживали также марийцы («черемиса»), южные удмурты («вотяки», «ары»), чуваши, мордва (в основном эрзя), западные башкиры [228]. Марийцы в источниках XV–XVI вв. и в целом в Средние века были известны под названием «черемисы», этимология которого до сих пор не выяснена. В то же время под этим этнонимом в ряде случаев (особенно это характерно для Казанского летописца) могли скрываться не только марийцы, но и чуваши, южные удмурты [229]. Поэтому определить даже в примерных очертаниях территорию расселения марийцев в период существования Казанского ханства достаточно сложно.

Ряд достоверных источников XVI в. — свидетельства С. Герберштейна, духовные грамоты Ивана III и Ивана IV, Царственная книга — указывают на наличие марийцев в Окско-Сурском междуречье, то есть в районе Нижнего Новгорода, Мурома, Арзамаса, Курмыша, Алатыря [230]. Эти сведения подтверждаются фольклорным материалом, а также топонимикой данной территории [231]. Примечательно, что вплоть до недавнего времени среди местной мордвы, исповедовавшей языческую религию, широко было распространено личное имя Черемись [232].

Унженско-Ветлужское междуречье также было заселено марийцами; об этом говорят письменные источники, топонимика района, фольклорный материал [233]. Вероятно, здесь еще были и реликтовые группы мери [234]. И Окско-Сурское междуречье, и Унженско-Ветлужское активно колонизировались русским населением еще задолго до образования Казанского ханства.

Северный рубеж — это верховья Унжи, Ветлуги, бассейн Пижмы, Средняя Вятка [235]. Здесь марийцы контактировали с русскими, удмуртами, бесермянами и каринскими татарами.

Восточные пределы можно ограничить низовьями Вятки [236], но обособленно — «за 700 верст от Казани» [237]— в Приуралье уже существовала немногочисленная пока этническая группа восточных марийцев; летописцы зафиксировали ее в районе устья реки Белой еще в середине XV в. [238]

Видимо, марийцы совместно с булгаро-татарским населением проживали в верховьях рек Казанка и Меша, на Арской стороне [239]. Но, скорее всего, они составляли здесь меньшинство и к тому же, скорее всего, постепенно отатаривались.

По всей видимости, немалая часть марийского населения занимала территорию северной и западной части современной территории Чувашской Республики. В пользу этого говорят следующие факты:

1). Марийцы наравне с чувашами и татарами владели бобровыми гонами и бортными ухожаями в районе Свияжска еще в 1565–1567 гг.; в эти же годы на левом берегу Малого Цивиля были зафиксированы марийские («черемисские») деревни «именева Байсуповы» Чебоксарского уезда, четко и недвусмысленно разграниченные от чувашских и татарских [240].

2). К сожалению, не сохранились писцовые книги Чебоксарского уезда второй половины XVI в.; вместе с тем грамоты об охране земельных владений Нижегородского Благовещенского монастыря 1588, 1595–1596 гг. сообщают о козьмодемьянских, ядринских и чебоксарских черемисах, но ничего — о чувашах [241]; примечательно, что, согласно разрядной записи, в 1555 г. город Чебоксары был поставлен «для чебоксарския черемисы» [242].