Николай Пашкин - Византия в европейской политике первой половины XV в (1402–1438)

7 октября базельцы встретились с патриархом в храме Святой Софии. При этом присутствовали до 80 представителей от восточной церкви. На следующий день состоялась новая встреча с императором. Беседа на этот раз была закрытой и происходила за пределами города. Наряду с императором присутствовали деспот Константин и четыре советника. Некий генуэзец из Галаты, пришедший вместе с послами, по требованию греков должен был удалиться [456] Rel. amb., 318. . Император начал разговор с замечания о том, что уже истекли сроки, в которые с Запада, согласно договору, должны были прислать галеры [457] Кроме того, базельцы скорее всего не выполнили еще одно условие: в Константинополь не были доставлены триста лучников. Известно, что упрек в связи с этим высказал патриарх в разговоре с Иоанном Рагузанским. Тот, в свою очередь, руководствуясь какими-то собственным сведениями, обещал прибытие в ближайшем будущем еще одного судна с двумя сотнями стрелков — см: Joh. Rag. Relatio, DXIX. Однако нет никаких оснований верить этому. Капитан Никод нанял какое-то количество лучников уже вскоре после своего назначения. Но весной 1437 г., когда эскадра находилась в Ницце в изнурительном ожидании конца переговоров между Базельским собором и Авиньоном, почти все наемники успели разбежаться — см.: Mugnier M. Op. cit. P. 340. Когда же Авиньон выполнил свои денежные обязательства, то времени на вербовку новой команды, по всей видимости, уже просто не было. . Но основная его мысль состояла в том, что противоборствующие стороны должны сначала договориться между собой и выработать формулу компромисса [458] Rel. amb., 319: Cupiebat enim, ut aiebat, hanc rem cum pace et sine scandaio fieri et, quia hoc erat communae et non particularae negotium, oportebat considerate modum, per quem pacificarentur. . Послы, в свою очередь, вообще отрицали наличие каких-либо разногласий, предложив императору все противоречия, если таковые обнаружатся, уладить на месте. Заканчивая разговор, император попросил собеседников подумать о способах компромисса с другой партией, пообещав со своей стороны также приложить к этому все усилия. Однако на следующий день базельцы потребовали однозначного ответа, отвергнув саму возможность какого-либо примирения. 15 октября византийцы сообщили им свой вариант решения, согласно которому император должен был выехать на собственной галере в сопровождении обеих латинских делегаций, высадиться в Италии, южнее Венеции, чтобы по прибытии на Запад продолжить попытки к примирению сторон [459] Rel. amb., 329. . Если бы базельский флот пришел первым, убеждали греки, то император поехал бы с ним, но так как прибыли два посольства одновременно, император хочет, чтобы они сопровождали его вместе. Однако заявленный пункт назначения все-таки был выгоден папскому, а не базельскому посольству Какой бы корректной ни была формулировка, базельцы восприняли этот ответ как собственное поражение. Византийцы напрасно подчеркивали нейтральный характер своего решения и пытались доказать, что император одинаково лояльно относится к каждой из сторон [460] Ibid. 328: …Domimis imperatorunam partem talem et tandem reputabat sicut aliam… . Базельскому посольству предложено было даже совершить обратный путь вместе с императором на его собственной галере, а на базельских судах разместить часть восточной делегации, включая членов императорской фамилии [461] Ibid. 329: …dixerunt deputati, quod do minus imperator tractavit cum concilio et papa et per hoc obligalatur exire… quod nos in ipsa sua galea ad praedictum locum navigaremus et ipse… poneret etiam multos orientales ex sua et patriarchae familia et comitiva super galeas nostras… . Предложение было отвергнуто. Предчувствуя провал своей миссии, базельцы настояли на новой встрече с государем. Просьбу удовлетворили.

Последняя беседа состоялась 17 октября [462] Ibid. 331. . Император Иоанн VIII еще раз подчеркнул, что если бы базельское посольство прибыло первым, то он с ним бы и отправился на Запад, но теперь хочет добиваться примирения между партиями и, если нужно, готов быть посредником. На это ему ответили, что договор греки подписывали только с собором, тогда как папа лишь утвердил его своей буллой. Капитан Никод попытался выяснить что-либо о судьбе пропавшего герольда, которого, по его мнению, венецианцы держали в порту Константинополя [463] См. сноску 426. . Император признал, что и сам он, когда узнал о гонце, был немало озабочен его поисками, однако его заверили, что задержанного герольда отправили в Венецию.

Ничего не дали и старания Иоанна Рагузанского, который все это время трудился в том же направлении, что и посольство из Базеля. Пытаясь убедить императора в том, что греки должны ехать в Базель, ибо только так якобы можно прекратить смуту в самой латинской церкви, доминиканец услышал предельно лаконичный ответ: quod scrips! scripsi [464] Joh. Rag. Relatio, DXIII. . Вероятно, имелись в виду последние договоренности, которые императорские послы заключили с папой и которые исключали возможность обратного решения. Последней надеждой дипломата была беседа с патриархом. Но глава византийской церкви оказался более откровенным и в разговоре высказал внушенные ему подозрения относительно намерений Базельского собора использовать греков для того, чтобы разделаться с папой [465] Это заявление патриарха Иоанн Рагузанский воспроизводит в своем отчете — см.: ibid. DXVI. . Это был главный аргумент против дальнейших переговоров.

С момента приезда базельского посольства прошло более двух недель. Хотя греки заявили, что поплывут в Италию, папские посланники, судя по всему, крайне нетерпимо стали относиться к самому факту присутствия конкурентов. В один из дней кто-то из греков предупредил базельцев об угрожающей им опасности и посоветовал покинуть город. И те под покровом ночи поспешили перебраться в Галату. То же сделал и Иоанн Рагузанский. Предосторожность оказалась не лишней. Ночью отряд лучников ворвался в жилище доминиканца, убив при этом слугу. На следующий день Марк Кондульмер потребовал от генуэзских властей Галаты выдать ему беглеца, но получил отказ, предлогом была его дипломатическая неприкосновенность. После этого инцидента базельцы уже не выходили из Галаты. Через посредников они потребовали от императора отдать им 8 тысяч дукатов на том основании, что он отказался ехать с ними и поэтому должен возместить все финансовые потери. Но император ответил, что именно их сторона нарушила договор — не уложилась в сроки, неправильно назначила место для вселенского собора и не смогла найти общий язык с папой. На этой недружелюбной ноте переговоры были прекращены. 2 ноября 1437 г. базельский флот взял обратный курс. Вместе с ним покидал Константинополь и Иоанн Рагузанский. Два года пребывания здесь окончились для него самым большим разочарованием: плодами его трудов теперь пользовались соперники.