Аргира Игнатенко - Древний Рим: от военной демократии к военной диктатуре: (историко-правовое исследование)

Историческая литература, трактующая кризис Римской республики, крайне обширна. Эта тема занимала уже современников событий, которые в своих нарративных, политико-философских, мемуарных произведениях оставили богатейший конкретно-исторический материал о политической жизни в Риме конца II–I в. до н. а. Вместе с тем эта сложная и интересная эпоха почти совершенно не освещена в советской историко-правовой науке. Не определен даже комплекс проблем, анализ которых позволил бы получить адекватное представление о кризисе. Они были лишь намечены 3. М. Черниловским в книге «История рабовладельческого государства и права» [375] Черниловский 3. М. История рабовладельческого государства и права. С. 170–174. . Значительно глубже разработаны вопросы, связанные с кризисом Римской республики, в специальных трудах советских историков-романистов, в частности С. Л. Утченко [376] Утченко С. Л. Кризис и падение Римской республики; Он же. Политические учения древнего Рима. III–I вв. до н. э. . Проблема кризиса Римской республики здесь органически связана с проблемой кризиса Рима-полиса, этой своеобразной «римской» модели античной политической организации.

У обоих явлений, действительно, общие экономические и социальные истоки, абстрагироваться от которых при исследовании политической системы невозможно. Особенности экономики уже издавна обрекали замкнутую в территориальном отношении римскую civitas на постоянные завоевания. Экстенсивное, малопродуктивное земледелие могло обеспечивать существование сравнительно небольшого коллектива. Естественный рост населения требовал увеличения пахотных и пастбищных земель. Но возможности расширения территории общины уже с момента ее возникновения были ограничены: Средняя Италия уже в VIII–VII вв. до н. э. имела достаточно высокую плотность населения. Выходом являлась колонизация, основанная на захвате чужих земель [377] См.; Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46, ч. I. С 483. 465; Т. 8. С. 567–568. . Такой способ колонизации обусловил и ее особые, римские формы, при которых колонии, отпочковывавшиеся от Рима, не отделялись от него, но, входя в римские трибы, составляли как бы его продолжение. Тем не менее географическое обособление колоний от Рима неизбежно вело к вовлечению их в. местные экономические и политические отношения. Со временем погоня за новыми землями, рабами, прочей добычей сделалась политикой, которая, приобретая откровенно классовый, рабовладельческий характер, выливалась в систематические войны Рима с окружающими племенами и народами. Распространение в процессе завоеваний V–IV вв. до н. э. сферы политического влияния сначала на Среднюю, а затем Южную Италию с греческими полисами способствовали вовлечению римской экономики в общеиталийскую. Обратной стороной начавшейся в III в. до н. э. в Италии, а затем во всем Средиземноморском регионе экономической интеграции был процесс внутренней дифференциации римско-италийского хозяйства, развития агрикультуры и ремесел, товарно-денежных отношений и урбанизации. Во II в. до н. э., когда рабовладельческое поместье, уже связанное с рынком, ведущее интенсивное и рациональное хозяйство, сделалось господствующим типом [378] См.: Штаерман Е. М Расцвет рабовладельческих отношений в Римской республике. М., 1964. Он же. Древний Рим: проблемы экономического развития. Μ., 1978; Кузищин В. И. Очерки по истории земледелия Италии II в. до н. э. — I в. н. э. Μ., 1966; Он же. Римское рабовладельческое поместье II в. до н. э. — I в. н. э.; М., 1973; Он же. Генезис рабовладельческих латифундий в Италии (II в до н. э. — I в. н. э.). М., 1976. , мелкие хозяйства, которые по уровню производства и доходности сильно уступали рабовладельческим виллам, стали особенно неустойчивы.

Процесс разрушения и видоизменения полисной материальной базы имел своим результатом разложение характерных для полиса отношений членов коллектива к естественной лаборатории — земле и к другим видам имущества, а затем и изменение отношений внутри самого коллектива — между согражданами. Уже борьба плебеев с патрициями за землю, против долгового рабства в V–IV вв. свидетельствовали о неравномерном распределении имущества внутри общины. Усиливали имущественное неравенство военные кампании, захват земель, рабов, которые доставались преимущественно знати. Колонизация также способствовала разложению античной формы собственности, развитию рабовладения и росту социальной дифференциации: по мере «диффузии» римлян в греко-италийрком мире все сильнее сказывалось влияние развитых рабовладельческих полисов юга Италии. Критерий богатства играл все большую роль в оценке значимости римского гражданина. Различие в положении богатого и бедного плебея стало значить гораздо больше, чем различия между богатыми патрицием и плебеем. На этой основе складывалась классовая солидарность имущих членов общества, возникала новая знать — нобилитет, сенаторское сословие, постепенно (после lex Claudia 220–218 гг, до н. э.) [379] См.: Хвостов В. М. История римского права. С. 43, 159. оформившееся как знать землевладельческая.

Особо важным фактором разложения единства римского гражданского коллектива явились социально-экономические сдвиги, которые Ф. Энгельс определил как второе и третье крупные общественные разделения труда [380] См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 163–166. . Развитие ремесел, торговли, товарно-денежных отношений, интенсифицированное включением римской экономики в общеиталийскую, вело к дальнейшей специализации различных групп римского общества, к выделению особого городского плебса и появлению торгово-денежной верхушки, которая к последней четверти II в. до н. э. сформировалась в особое всадническое сословие. Пополнялось население Рима и богатыми чужестранцами.

В таких условиях интенсивно развивались рабовладельческие отношения, оборотной стороной которых было разорение, обезземеление свободного крестьянина. Античная двуединая форма собственности, проанализированная К. Марксом [381] См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46, ч. 1. С. 471–474. , разлагалась. Тенденция государственной собственности, «совместной частной собственности активных граждан государства» [382] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 21. , эволюционировать в абсолютную, неограниченную собственность получила свое логическое завершение в аграрном законе 111 г. до н. э. [383] Bruns С. G. Fontes juris Romam… P. 74 sq. Но это было уже не dominium ex jure Quiritium — утверждались собственность преторская, провинциальная, перегринская [384] См.: Андреев Μ. Н. Римско частно право. София, 1971. С. 201–204. . Возникал принципиально новый подход римского права к имущественным отношениям: частная собственность оформлялась как институт «священный и неприкосновенный», независимо от того, принадлежала она гражданину или негражданину.