Николай Сергеев - Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки.

Сложно демонизировать большую группу людей, даже если речь идёт о нацистской или итальянской фашистской партии, гораздо проще персонифицировать образ фашиста, показать, что политический лидер душевнобольной, человек с извращенным сознанием и патологически человеконенавистническими желаниями. Фашистские лидеры усилиями современных историков, публицистов и деятелей культуры предстают перед нами как хладнокровные маньяки-убийцы, а не в качестве циничных, малокомпетентных политиканов, трусливых и беспринципных настолько, что всегда готовых с лёгкостью отказаться от своих же принципов, ради политической или экономической выгоды, каковыми являлись на самом деле.

Особенно досталось от пропагандистов нацистскому фюреру и его сподвижникам. Ловким движением пера, ангажированного правительством или каким-либо политическим движением историка-идеолога, Адольф Гитлер из обычного человека, пусть и харизматичного политика-популиста, легко превращается в Люцифера.

Стремление демонизировать лидера фашистов независимыми исследователями, свободными от влияния какой-либо идеологии, может быть обусловлена невозможностью объяснить с точки зрения здравого смысла его популярность и дьявольскую силу пропаганды культа его личности.

Все, без исключения, фашистские лидеры вроде Муссолини, Франко, Салазара, Альенде или Ниязова, были феноменально популярны в своих странах. Противники их режимов, а также многие исследователи, называющиеся себя независимыми, стараясь придать этим политическим лидерам, их сподвижникам и ближайшему окружению дьявольские черты, приписывали фашистским вождям не существовавшие в реальности политические и военные решения, наделяли их несвойственными им чертами характера.

В одних публикациях авторы находят у фашистских лидеров признаки серьёзных психических заболеваний и сексуальных отклонений, в других вожди предстают патологически жестокими, с непременного сатанинского масштаба садистическими наклонностями, в-третьих, утверждается о связи с потусторонними силами. Одни только названия книг чего стоят: «Гиммлер – наместник дьявола», «Тайные знания нацистов». На самом деле, самые мрачные фигуры прошлого не были маньяками, это были обычные люди, простые обыватели, с их слабостями, предрассудками, страхами и мечтами.

Подавляющее большинство видных немецких национал-социалистов были в быту милейшими людьми, обходительными, вежливыми и тактичными. Гитлер, по воспоминаниям близко знавших его людей, был очень сентиментальным человеком. Он мог расстроиться из-за болезни своей собаки Блонди, прийти в ярость, когда узнавал, что немецкие дети в берлинском приюте плохо одеты и не получают полноценного питания. Он вообще очень любил детей и мог подолгу возиться с отпрысками Йозефа и Магды Гёббельс. Но судьба польских, русских, цыганских, а тем более еврейских детей его не интересовала. Он о них просто не думал, для него их не существовало. Также как не существовало для него неизлечимо больных немецких детей и стариков, возможно потому, что он их вообще не считал людьми.

Если бы Гитлер был таким, каким его рисовала антинацистская пропаганда, он никогда не стал бы вождём партии и лидеры Веймарской республики не преподнесли ему со смирением власть. Граждане Германии не пошли бы за ним широкими шеренгами, через грязь и кровь войны, в светлое будущее, оказавшееся через двенадцать лет гибельной пропастью.

На самом деле, немцы были им очарованы. В словах Гитлера немцы видели свои мысли, а в его мыслях они ощущали свои чувства, Он безумно нравился женщинам, которые впадали в экстаз на его выступлениях. Промышленники и финансисты, принимая решение о финансировании NSDAP, учитывали, не в последнюю очередь, харизматичность фюрера и отношение к нему простых немцев. Консервативные немецкие политики, восторгаясь способностью Гитлера гипнотизировать толпу, входя с ней в резонанс, они настойчиво добивались союза с нацистами, чтобы иметь возможность влиять на настроения народа, на политику и экономику немецкого государства. Свой интерес к Гитлеру проявляли рабочие, защиту интересов которых декларировала нацистская партия, фермеры и землевладельцы, мелкие лавочники, государственные служащие и даже часть аристократов. У нацистов нашлось, что пообещать каждому социальному классу, каждой категории немецких граждан.

Траудль Юнге, работавшая личным секретарём Гитлера в самое тяжёлое для нацистского фюрера время (с января 1943 года по апрель 1945 года), делилась после войны своими впечатлениями о немецком вожде: « Обаятельный, тихий, импозантный господин. Всегда внимательный к персоналу и очень терпеливый. Он никогда не только не кричал, но и вообще старался не говорить громко ». Все, кто общался с Гитлером до начала 1945 года отмечали, что он был очень приятным в общении человеком, немногословным в быту, точным и кратким в общении с товарищами по партии и очень эмоциональным, громогласным когда это было необходимо – на собраниях и митингах. Гитлер умел говорить с каждым на его языке, быть понятым любым, с кем он вступал в разговор, умел убеждать, методично и терпеливо.

Это не очень соответствует тому образу Адольфа Гитлера, который насаждался советским гражданам десятилетиями. Литература, а в особенности художественные кинофильмы представляют лидера национал-социалистов бесноватым фанатиком, взбесившимся зверем, кричащим с трибуны. Все его фотографии ретушировались с целью придать злобное дьявольское выражение лица, а кинохроника подбиралась и перемонтировалась соответствующим образом, чтобы создать максимально демонический образ нацистского лидера.

В современной публицистике, с целью придать максимально зловещий оттенок образу немецкого фюрера, всегда приводятся воспоминания о Гитлере строго ограниченного круга генералов, с которыми у фюрера не сложились отношения, но никогда не приближённых фюрера, чиновников или партийных деятелей. Воспоминания, приводимые публицистами, ограничиваются также временным периодом, когда военные неудачи серьёзно повлияли на личность и психическое состояние нацистского лидера. Все эпизоды бесед с Гитлером выбираются очень тщательно, иногда редактируются, а некоторая часть этих разговоров или беседы целиком попросту фальсифицируются авторами. Часто признаки фальсификации видны любому, что называется, невооружённым глазом.

Изменения в характере Гитлера начали происходить постепенно. После покушения 1943 года, у него в голосе появились нотки раздражительности, в отношениях с военными, с которыми у него всегда были очень сложные отношения, стала проявляться подозрительность. Генералы говорили о том, что к концу войны проницательный, тактичный и внимательный к деталям фюрер стал истеричным и просто перестал понимать то, о чём ему говорили. Он уже не советовался с генералами, чтобы спокойно всё взвесить и принять собственное решение, а больше кричал на военных и стучал по столу кулаком, требуя исполнения своих приказов, обвиняя высших офицеров в трусости и предательстве немецкой нации. При этом со своими секретарями, государственными и партийными чиновниками он был всё так же вежлив и спокоен. И этот милейший человек развязал кровавую бойню в Европе, с его согласия были отправлены в газовые камеры и расстреляны миллионы людей.