Николай Сергеев - Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки.

Именно с Мацухито начался подъем японского национализма и формирование культа императора. Это был не политический культ, а религиозный, когда император являлся не просто монархом, но и считался божеством. С каждым новым императором культ только усиливался и обрастал религиозными догмами, ритуальными церемониями, правилами и ограничениями.

В 1890 году всенародно был объявлен манифест императора о воспитании молодёжи, содержащий кроме призыва почитать родителей и прилежно учиться, в случае необходимости не задумываясь отдать свою жизнь за государство и императора.

В 1882 году императорский манифест был адресован военным, от которых император требовал абсолютной верности себе и стране. С начала революции Мэйдзи синтоизм становится официальной государственной религией, из которой позднее сформировались государственная идеология императорской Японии конца XIX – первой половины XX века.

Синтоизм насаждался во все сферы жизни японского общества. Изучение синтоизма стало обязательны во всех школах, университетах. Алтарь Аматэрасу, должно быть, не только в синтоистских храмах, кабинетах чиновников, армейских казармах и офицерских клубах, школах и университетах, но и в каждом доме простых японцев. Иностранцу, побывавшему в Японии в первой половине XX века, сразу бросалась в глаза основополагающая специфичная черта японской государственности – священный характер власти, напрямую вытекающий из самобытности духовной культуры японского народа. Синтоистское понимание патриотизма выражалось не в служении своему народу, а в преданности лично императору.

Культ японского императора имеет поразительное свойство – несмотря на различные перемены в обществе, смену власти, общественного строя, научно-технический и социальный прогресс, он неизменно сохранял черты, свойственные ему на ранних этапах возникновения. Даже колоссальные изменения, которые принёс миру XX век, мало повлияли на японское общество и государство, которые до конца Второй мировой войны оставалось такими же, как и в начале эпохи Мэйдзи.

После смерти 25 декабря 1926 года императора Ёсихито, его сын Хирохито унаследовал трон и Япония вступила в новую эпоху, которая ознаменовалась реформами, значительным усилением военной мощи, увеличением влияния японских военных на общество и государственное управление. С 1926 года по 1945 год военные обладали полным контролем над всеми аспектами жизни японского государства, в значительной степени формировали общественное мнение, что привело к развязыванию японо-китайской войны в 1937 году, а затем вступление Японии во Вторую мировую войну.

В Японии культ императора выходил за все возможные разумные пределы поклонения отдельной личности. Понятие государства считалось, в конце XIX – первой половине XX века, для японца абсолютно священным, а персональное воплощение государства — император Хирохито, был земным божеством. Смерть за японского императора следовало принимать с улыбкой̆. То же требовали японские традиции от матерей и жён погибших воинов. Жизнь сына или мужа, отданная за императора, должна была восприниматься не просто как великая честь, но и как счастье.

Истоки японского национализма и империализма прежде всего следует искать в синтоизме и культе императора. Согласно этим древним синтоистским мифам о сотворении мира, о богине Аматэрасу и императоре Дзимму, страна Ямато (древнее название Японии) была изначально предназначена для того, чтобы создать на основе принципа хаккоитиу («восемь углов под одной крышей») великую вечную империю, объединив весь мир под властью божественного японского императора, потомка богини Аматэрасу.

Вождизм может возникнуть не только на основе уже ранее существовавшего культа, возникшего естественным путём, но также может основываться на искусственно созданном идеологами и пропагандистами культе. Например, культ личности Сталина создавался искусственно его сторонниками, при уже существовавших в то время культах большевистских лидеров Ленина и Троцкого, возникших в народных массах стихийно.

Утверждения некоторых публицистов о том, что можно силой заставить людей верить во что-то, не выдерживают никакой критики. Ссылки на «стокгольмский синдром» жертвы насилия и схожие психологические феномены, описанные виктимологами, не объясняют масштабность общественных процессов, порождённых культом, тем более они не способны объяснить фанатизм. Толпа очень часто совершает действия намного более радикальные, чем ожидают от неё манипуляторы общественным сознанием.

Никакой культ силой создать невозможно, так как в основе любого культа лежит вера. Силой можно добиться лояльности к внешним проявлениям культа – навязанным правилам, моральным нормам. С помощью насилия или угроз применения насилия, возможно добиться от людей видимости почитания: заставить соблюдать ритуалы, высказываться одобрительно в отношении догматов культа. Симулякр фашизма не есть фашизм, по определению.

Некоторые современные историки считают, что культ Сталина насаждался силой, люди публично выражали своё преклонение перед Сталиным исключительно из страха. Это не так. Сталин сначала стал «гениальным» и «великим», а уже потом начал физически уничтожать оппозицию, а не наоборот. Потребность в культе объективно существовала в новом советском обществе, подобного которому никогда ранее не существовала и которое было совершенно социально не развито на ранних этапах своего существования. Советское государство не могло существовать без вождя, как не могла существовать без царя Российская Империя.

Благоприятной питательной средой для возникновения в Российской Империи культа личности, являлись: традиционный патриархальный уклад жизни, подданническая психология русских людей и населяющих империю инородцев, никогда не знавших демократии.

В базисе русской политической культуры многие сотни лет, с самого начала ордынского периода и до событий Февральской революции всегда были: вера в справедливого царя и безоговорочное принятие жёсткой иерархической организации всего общества в качестве единственно возможной жизнеспособной модели существования (на самом деле – единственно известной подданным империи на протяжении веков модели). Огромная концентрация политической и экономической власти в руках российского самодержца, полная зависимость всего населения империи не от закона, а от вышестоящего, то есть крестьян от помещика, чиновника от начальника, купца от полицейского, помещика от губернатора и систематическая идеологическая обработка населения Русской православной церковью, породили в массовом сознании русских людей веру во всемогущество любого вышестоящего руководителя, страх перед ним, рабскую покорность и угодничество.