Пьер Шевалье - Генрих III. Шекспировский король

Если бы Дамвиль не был гарантом жизни плененных маршалов, содержащихся в Бастилии, их ждала бы судьба Монбрена. Но если бы в Лангедоке герцогу д'Юзэ удалось взять Сен-Жиль, он не остался бы в обороне в окрестностях Авиньона. Восстановивший здоровье маршал был активен как никогда. 1 июля 1575 года он написал королю, что жестокости и бесчинства герцога д'Юзэ и его солдат возмутили верующих, и если он хочет мира, следует свершить правосудие над ними. Генрих III ответил, что депутаты не получили ратификацию статей договора, и герцог д'Юзэ законно продолжает борьбу. Однако король согласился освободить дочь Дамвиля. Король хотел но возможности предупредить все более реальную опасность вторжения. Действительно, наемники, набранные Конде и Торе (братом Дамвиля), были уже в пути, и правитель Лангедока мог присоединить их к своим войскам. И вновь двор надавил на Франсуа де Монморанси. Его предупредили, что, если наемники войдут в королевство, он расстанется с жизнью. Монморанси не стал защищаться и попросил короля исполнить угрозы. Наконец, 28 августа он согласился подписать письмо для Дамвиля, составленное в Лувре и касающееся в первую очередь Меру и Горе, младших братьев заключенного в Бастилии маршала. Оно не возымело никакого действия, так как было подписано под принуждением. Дамвиль не принял его во внимание и возобновил военные действия просив герцога д'Юзэ. Он хотел вновь овладеть Соммьером, утерянным им в начале войны. В начале осени ему эго удалось, и в Лангедоке борьба утихла. Он собрал в Монпелье делегатов Союза, и они выработали последние инструкции для делегатов по поводу поездки в Париж. Реформаты вновь требовали полной свободы богослужений по всему королевству, половину мест в палатах Парламентов, реабилитации Колиньи и его друзей, освобождения маршалов. Если король не соглашался на первый и последний пункты, депутатам запрещалось вести дальнейшие переговоры. Единственной уступкой был отказ от требований выступить в поддержку протестантов Савойи и Беарна, покарать безбожников. Депутаты прибыли в Прива и 23 сентября 1575 года написали оттуда королю письмо с извинениями за опоздание, вызванное событиями, развернувшимися при дворе и развязавшими войну между партиями короля и герцога Алансонского.

Интриги двора приутихли, пока шли переговоры с депутатами реформатов. Но как только они уехали, интриги разгорелись с новой силой. Фаворит Генриха III, Дю Гаст, отвергнутый Маргаритой Валуа, решил немедленно сообщить своему господину о связи Маргариты с Бюсси д'Амбуазом. Отношения короля и сестры давно испортились, и он поспешил рассказать новость своей матери. Это случилось уже не в первый раз. В Лионе он уже обвинял Марго в связи с одним ее поклонником. Екатерина поверила ему и сделала выговор дочери. Однако последняя заручилась поддержкой сопровождавших ее лиц и вышла из той ситуации победителем. Узнав от Генриха о сообщении Дю Гаста, в этот раз Екатерина проявила предусмотрительность. «От кого, — спросила она Генриха, — вы услышали эти недобрые слова?» — «Я говорю то, что рассказали мне другие», — ответил он. «Другие, — возразила королева, — только и стараются, как бы рассорить вас со своими близкими».

Екатерина действительно хотела, чтобы оба брата хорошо относились друг к другу. Это было невозможно, так как фавориты, окружившие короля, выступали против фаворитов Монсеньора. Все эти молодые знатные дворяне, будь то сторонники короля или его брата, с радостью пользовались малейшей возможностью для ссоры. Она обычно заканчивалась дуэлью или убийством.

Генрих III презирал своего брата. Обделенный физически и умственно, Франсуа был в высшей степени завистливым. Лживость, амбициозность и коварство были его второй натурой. Генрих III знал, что он в хороших отношениях с Дамвилем, Ля Ну и виконтом де Туренн. Хорошо зная о непрекращающихся заговорах герцога Алансонского против него, Генрих непредусмотрительно позволял фаворитам различные провокации. Самый знаменитый и храбрый среди них, Луи Беранже, господин Дю Гаст, говорил, что если король прикажет ему расправиться со своим братом, он сделает это, не медля ни минуты. Дю Гаст стал смертельным врагом Бюсси д'Амбуаза, главного фаворита Монсеньора. Храбрейший среди храбрых, самый пылкий среди пылких, безмерно горделивый, последний любовник Маргариты Валуа, Бюсси стал самым заметным дворянином двора. И не без причин Александр Дюма выбрал его в герои романа «Дама де Монсоро».

Весной 1575 года Бюсси сменил Сен-Люка (одного из любимых фаворитов Генриха III) рядом с королевой Марго. Именно она приказала своему любовнику, что доказало их связь, мирно прекратить затеянную им ссору. Брантом рассказывает, что во время показа какой-то комедии одна дама, сидевшая в небольшом кружке, в центре которого блистала сестра короля, играла муфтой. Молодой дворянин Сен-Фаль хотел сделать ей комплимент и начал восхвалять отделку муфты, представлявшую, по его мнению, узор из буквы X. Бюсси прервал его, выдвинув предположение, что узор составлен из буквы V. Ссора грозила перерасти в скандал, если бы королева Наваррская не прекратила ее, приказав обоим спорщикам замолчать.

Муфта была лишь предлогом. Бюсси и Сен-Фаль ухаживали за одной и той же молодой вдовой, владевшей крупным состоянием, на которой первый охотно женился бы. Но дама д'Асинье предпочла ему Сен-Фаля. На следующий день после сцены с муфтой Бюсси отправился к ней, там обнаружил своего соперника и вновь спровоцировал его. Окруженные многочисленными секундантами, они затеяли дуэль. Бюсси послал к Сен-Фалю своего друга Жи Грийона сообщить, что он будет ждать его вновь на Дворцовом острове (сегодня там находится сквер Нон-Неф). К счастью, пока Бюсси в нетерпении ожидал прихода де Грийона и Сен-Фаля, там появились его кузен Брантом и господин Строззи. Одновременно подошел капитан гвардейцев господин де Рамбуйе, чтобы узнать причину скопления народа, собравшегося при виде нетерпеливо вышагивающего Бюсси. Дело закончилось тем, что он явился к Монсеньору, оставившему его у себя в апартаментах. Король решил, что уладить дело следует поручить герцогу де Неверу и маршалу де Рец. Бюсси вначале отказался послушаться приказа и требовал поединка. Генрих III настаивал на повиновении. Бюсси пришлось прийти в Лувр и предстать перед судьями, куда он явился в сопровождении более чем 200 человек. Вся эта толпа ввалилась в Лувр и заполонила двор. Король находился в это время в комнате королевы. Он подошел к окну и, увидев фаворита Монсеньора, воскликнул: «Это слишком для какого-то Бюсси». Несмотря на положение Бюсси, продолжавшего желать смерти Сен-Фаля, дело было урегулировано мирным путем. Однако восклицание Генриха III не осталось без последствий. Фавориты короля господа де Келюс, де Сен-Люк, д'Э и Дю Гаст ненавидели Бюсси и старались очернить его в глазах Его Величества. К тому же, в 1575 году принять в споре X и Y какую-либо сторону значило выступить за или против Монсеньора. То есть за или против партии политиков, умеренных католиков и гугенотов, выступавших против короля под руководством Бурбонов и Монморанси.