Петр Еремеев - Арзамас-городок

Отец Федор с облегчением вздохнул, когда в самом начале июня этого 1907 года прочитал манифест о роспуске второй «говорильни», об изменении избирательного закона.

Наконец-то вернется он в родной Арзамас, в то свое первобытное, как говорят, состояние, такое далекое от дурных ветров истории, от бреда политической жизни. Давно заждался его Мокрый овраг, на котором он делает для породнелых людей поистине доброе, святое дело!

Уже перед самым отъездом из Петербурга вдруг вспомнилось:

Эва откуда тепло дохнуло! Двустишие это пришло однажды в голову, когда он, будучи еще семинаристом, отправлялся на летние вакации в родительский дом.

Какие хорошие, неторопливые шли годы…

Тогда, после отъезда Пешковых из Арзамаса, Владимирский не дал себе расслабиться. Поддержанный писателем словом и рублем, он без устали руководит работами по насыпи плотин для трех водоемов и главного пруда в границах оврага, после площадь водохранилища составила 3500 кубических сажен. [76]В последующие годы рабочие прорыли водосборную магистраль, обложили ее камнем дренажным способом. Исправно давали о себе нужные сведения наблюдательные скважины.

Городской голова Бебешин вдруг — не показно ли? — зауважал батюшку, а прежде было и открытое несогласие между ними. Так, еще в 1903 году члены Думы включили Федора Ивановича в Водопроводную комиссию с правом решающего голоса, но Бебешин отклонил кандидатуру священника.

Отец Федор тогда не выдержал, встал и высказался открыто на очередном заседании комиссии:

— Как-никак, я немало положил трудов, практически создал уже водосбор. Поймите, не ради пустого тщеславия… Я должен влиять на принятие всяких дальнейших решений в водопроводном деле. Корысти, опять же, моей тут нет! Стану говорить высоким штилем: свершаем дело Богу угодное, а беднякам зело нужное. Дать воду городу — это работа, освященная трудами угодников Божьих, начиная с древнего патриарха Иакова и кончая новоявленным чудотворцем преподобным Серафимом Саровским. Вы что же, муж двоедушен, идете противу Божьего и человечьего?..

Бебешин обмяк полным лицом, опустил глаза. Возражать священнику было нечего — прав!

Члены Комиссии потянули руки в поддержку Владимирского, утвердили его в своих рядах. Теперь он мог полноправно влиять на решения своих товарищей.

Труднее оказалось склонить городские власти к широким, нужным тратам завещанных купцами тысяч на водопровод. Оно и понятно: деньги лежали в банке, с них шли проценты на городские нужды, а нужды эти не кончались.

И верилось Бебешину. Тот как-то принялся убеждать:

— Телеграф разве мало нам стоил?! Пятьдесят тысяч город задолжал за открытие новых школ, женской прогимназии. А на благоустройство сколько ухлопали. Реальное открыли… Отец Федор — все это же на ваших глазах… Да стань я далее перечислять!

В 1908 году в Арзамас приехал инженер Московской водопроводной службы Е. К. Кнорре, чтобы поддержать Владимирского. 5 сентября Евгений Карлович написал в Думу:

«Приехав в Арзамас, я немало был удивлен видеть здесь примененным уже способ искусственного увлажнения почвы для усиления источников, исполненным по инициативе протоиерея Ф. И. Владимирского им лично. Городу Арзамасу принадлежит честь такого нововведения в водопроводном деле впервые в России, насколько мне известно».

Полагаем, что не без участия батюшки 350 домохозяев города подписали заявление в городскую Думу с требованием строительства водопровода. С таким же предложением выступили и члены ремесленного цеха Арзамаса. Уже и Губернское по городским делам присутствие настоятельно советовало заняться водопроводом не мешкая.

Наконец Дума решительно качнулась к делу, стала оплачивать все плановые работы. Но и после этого «водопроводному попу» попортили кровушку. Возник инженер Фадеев со своими замечаниями «О деятельности Мокрого оврага». По мнению дипломированного специалиста, что был призван сделать окончательное заключение по водосбору — несть же пророка в отечестве своем! — Фадеев заявил, что овраг «ясно маломощный, а значит для водопровода и бесперспективный». И далее ученый муж давал ряд рекомендаций по очистке воды.

Федор Иванович такого «вывода» не ожидал, возвысил в Думе свой голос:

— Ка-ак это так?! Да у меня же многолетний журнал регистрации количества истекаемой воды за сутки, за месяцы, за годы… Да, как он смел, Фадеев?! Этот зложелатель в душу мне плюнул…

6 мая 1910 года священник дал доказательную в цифрах объяснительную записку на заключение Фадеева, начисто опроверг выводы самонадеянного спеца, который не скрывал своей неприязни к отцу Федору.

Цифры Владимирского оказались красноречивыми: до начала разработок источников Мокрого оврага они давали в сентябре 1899 года до 9 тысяч ведер воды в сутки. После постройки водосборных сооружений, даже в «тропически жаркое лето 1906 года» баланс выхода подземных вод составил 43 210 ведер воды в сутки — это 5-го июля! Вот и выходило, что на каждого арзамасца истекало два ведра в сутки — этого вполне довольно! К этому Федор Иванович предлагал действенные меры для дальнейшего увеличения водоотдачи Мокрого оврага.

… Члены Водопроводной комиссии сидели с довольными лицами. Бебешин встал из-за стола и торопливо подал отцу Федору свою мягкую вялую ладонь.

— Если и что было, пробегала там какая кошка, простите, батюшка!

— Бог простит! Так начинаем тянуть водопровод?

— Пора.

— Слава тебе, Господи! — истово перекрестился священник.

…Этот 1912 год арзамасцы сравнивали с 1812 годом — годом победы над европейскими полчищами Наполеона. Сто лет спустя горожане праздновали победу воли русского человека, которая «живой водой» влилась в каждый дом и подняла в душах такое же великое торжество, какое　испытали они 15 сентября 1842 года, когда освящали последний престол во имя Иоанна-воина, завершили почти тридцатилетнее созидание Воскресенского собора, посвященного подвигу россиян в Отечественной войне.

22 января — воскресный денек выдался тихим, мягким. Пышные гроздья серебристой изморози свисали с деревьев, лица собравшихся у водонапорной башни румянились — поистине молодеет зимой наш человек!

С утра — молебствие в переполненном соборе. Отслужили панихиду по усопшим жертвователям на водопровод Иване Степановиче Белоусове и Петре Ивановиче Серебренникове. Потом народ отправился на Мокрый овраг, там молебен отслужил сам Владимирский, а теперь вот шло освящение водонапорной башни. [77]Тут служило все священство города.

На лицевой, обращенной к городу, стене башни из красного кирпича так хорошо смотрелся большой образ Христа с жаждущим юношей.