Андрей Наместников - Понимание Промысла: очерки истории

Другой Сципион (Назика) пытался ограничить распространение среди римлян греческой изнеженности и старался не допустить у римлян распространения греческого театра.

Римляне эпохи республики относились к театру, как к забаве. Актеров презирали. Актерами могли быть только презираемые, только люди из низов общества. Поначалу в римских театрах не было даже скамей, зрители смотрели представление стоя. Затем начали приносить с собой табуретки и подушки. Садились где придется, даже на сцене. Позднее отношение римлян к театру стало меняться.

Августин рассматривает историю появления театра в Риме. Как пишут римские историки, театры в Риме были основаны во время эпидемии, чтобы умилостивить богов 150.

Августин так и говорит — театр в Риме возник по воле римских богов.

Вы полагаете, что Августин не верил в римских богов?

Верил. Просто он считал их не богами, а демонами, бесами.

Защитники культуры не могут простить такого отношения Августина к театру. Но нужно вспомнить, что подобное отношение вовсе не новость для античной культуры. Его высказывали и Сократ, и Платон…

А может ли быть иным отношение христианского мыслителя к театру? Он уверен, что театр возник по воле бесов-демонов. Это подтверждается авторитетнейшими римским историками, и у Августина и его современников не было ни малейшего повода усомниться.

Чтобы хоть как-то понять отношение Августина или Платона к театру, попробуйте сегодня вместо слова «театр» поставить «индустрия развлечений». Думаю, тогда Августин сразу станет понятнее.

По иронии истории, многие из язычников, спасшиеся в христианских храмах Рима, но обвиняющие Христа в гибели «вечного города», стали актерами в театрах Карфагена.

Человек непостоянен и мечется между выбором — с Богом или без Бога. По убеждению Августина, бедствия посылаются человеку для осознания, что такое истинное Благо. И среди нынешних язычников немало таких, которых Промысл приведет в Царство Божие.

Но и среди тех, кто называет себя христианами, немало врагов Христа — тайных и явных. Многие из них навсегда отпадут от Града Божия. Среди же врагов Церкви есть немало таких, которых Промысл Божий сделает ее друзьями и гражданами Небесного Града. Только они сами пока об этом и не догадываются.

« Ибо эти два града переплетены и взаимно перемешаны в настоящем веке, пока не будут разделены на Последнем Суде » 151.

Вся история человечества, собственно, сводится к разделению человечества на два града. И разделение это закончится лишь в конце истории — после Второго Пришествия Христа и Последнего Суда.

Промысл Божий заботится о каждом человеке. Страдания посылаются каждому из нас, если нет иного способа направить нас к истинному Благу — к Богу.

Почему же Бог помиловал и спас в христианских храмах Рима неблагодарных язычников, которые теперь хулят Христа, а многих христиан не спас от смерти, разорения, плена и бесчестия? Почему существует подобная несправедливость?

Не стоит понимать справедливость как немедленную награду добрым и наказание злым.

Во-первых, в этом мире практически невозможно найти совершенно безгрешных людей. Все мы хоть в чем-то да отходим от правды. Человек слишком слаб и постоянно сбивается с пути к истинному Благу, довольствуясь благами-удобствами.

Во-вторых, Бог хочет, чтобы каждый человек пришел к Нему. И сбившемуся с пути человеку посылаются бедствия, если нет других средств вернуть его к Богу.

Бедствия имеют три главных цели: для одних они являются прямым наказанием за грехи, для других — средством исправления и совершенствования в чистоте, для третьих — испытанием их верности, средством доказать самим себе, что они служат Богу не из привязанности к временным благам, а из любви.

Бедствия, посылаемые человеку, не есть настоящее зло. Зло — это стремление отдалиться от Бога. Зло всегда внутри человека, а не вовне.

Даже смерть не есть настоящее зло. Смерть может быть праведной, если ей предшествовала праведная жизнь. Все мы смертны. И не столь важно, как мы умираем. Важно — куда мы попадем после смерти. А это полностью зависит от нашей жизни.

Смерть — это не зло. А самоубийство — зло. Это грех, в котором невозможно покаяться, ибо невозможно принести покаяние после смерти.

Промысл Божий дает возможность злым покаяться, а добрым очиститься.

Только по завершении истории человечества возможна подлинная справедливость, когда милости будут изливаться только на добрых в Граде Божием, в Царстве Небесном, а бедствия будут посылаться только злым, пребывающим в местах вечных мучений.

Таким образом, Промысл Божий обращает все бедствия в добро для добрых людей. Тут каждый решает сам: воспринимать ли посылаемые ему бедствия как добро и средство собственного очищения или как зло и собственную погибель. Всё, что ниспосылается добрым, служит к их благу. Злые же выявляются и разрушаются бедствиями.

Бог спасает от гораздо более страшных бед, посылая временные бедствия. Если Бог не послал бы их Риму, то тогда в жизнь римлян вошло бы настоящее зло. Сребролюбие и разврат, овладевшие душами, заставили бы творить зло.

Августин в то время, когда языческие представления о причинах падения Рима набирают популярность, а христианские представления о ходе истории — в глубоком кризисе, предлагает и принципиально иное вИдение истории.

Святитель Августин Гиппонский. Древнейшее изображение

Многие христиане ожидали, что рост христианской империи, покорение варварских народов христианскими императорами сменится царством благоденствия и мира под правлением благоверных владык империи. Войны уйдут, и Римский мир, Pax Romana, установится над всей ойкуменой. Все народы будут благоденствовать в христианской Римской империи.

Однако события конца IV — начала V веков, натиск варваров, поражения римлян, войны с вестготами и особенно захват Рима Аларихом разрушили это представление.

В то же время, этот захват Рима вполне укладывается в иную, языческую, схему истории: Рим пал из-за мести древних римских богов. Пока богов почитали, город стоял и империя росла. Когда христиане запретили богослужение языческим богам, город пал и империя начала разваливаться.

Августин не только стремится доказать неправоту язычников, но и предлагает принципиально иное христианское осмысление современности. Он вообще отказывается от понятия «христианская империя». Сущность «христианских времен» он понимает совсем иначе: распространение христианства среди народов никак не связано с ростом империи. Главным признаком пришедших христианских времен Августин считает проявление неслыханного и невиданного доселе милосердия. Победители-варвары даровали побежденным римлянам право убежища в христианских храмах Рима. Это беспрецедентный случай, свидетельствующий о наступлении христианских времен. Времен, в которые под воздействием Христа человек становится человечнее. Это понимание Августина и стало принципиально новым осмыслением истории.