Андрей Наместников - Понимание Промысла: очерки истории

Это означает, что два града со всей очевидностью разделятся только в конце времен — на Последнем Суде… на Страшном Суде.

И Августин ставит перед собой интереснейшую задачу: разглядеть и описать, начиная от самого начала и до самого конца, историю этих двух сообществ, из которых состоит всё человечество. Августин пытается рассказать подлинную и самую важную историю, историю, которая придает смысл человеку и космосу, — историю Града Божия, историю подлинного народа Божия, историю Церкви.

Августин свой труд начинает с мысли, которая проходит через всё его бессмертное творение: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать». Это цитата из Библии 144.

Что сильнее — гордость за величие империи и военная мощь или смирение? За кем последняя победа?

Это библейское высказывание Августин противопоставляет формуле, прочно вбитой в умы римлян. Формуле, взятой из великой поэмы Вергилия «Энеида»: « Милость покорным являть и смирять войною надменных !».

Именно так граждане римской империи привыкли понимать свое историческое предназначение. Рим призван править всем миром. Римляне лучше всех остальных умеют справедливо править. У других народов — свои таланты. Главный же талант римлян — управлять.

Эту формулу знали наизусть все римляне. Вот как этот отрывок из «Энеиды» звучит полностью:

«Смогут другие создать изваянья живые из бронзы,

Или обличье мужей повторить во мраморе лучше,

Тяжбы лучше вести и движенья неба искусней

Вычислят иль назовут восходящие звезды, — не спорю:

Римлянин! Ты научись народами править державно —

В этом искусство твое! — налагать условия мира,

Милость покорным являть и смирять войною надменных !»

Заметьте, что согласно этой формуле, не Бог наказывает и щадит народы, а сами римляне.

У каждого народа есть представление о своем предназначении. Само это представление во многом определяет историю народа. Оно неразрывно связано и с пониманием прошлого. Бытующее в обществе представление о своем прошлом само по себе является важнейшим фактором, определяющим будущее. И это представление — рассказ, обозначающий главные моменты истории народа. Его можно излагать подробно в эпических поэмах, или, как сегодня, в школьных учебниках истории, или в художественных фильмах, или свести всё к короткой формуле.

Для римского исторического сознания главным было представление о призвании править всеми народами, «милость покорным являть и смирять войною надменных ! » .

Откуда у древних римлян такая уверенность в своем историческом предназначении?

Из знания собственной истории.

А знали ли римляне свою историю?

Если отвечать на этот вопрос с точки зрения современных представлений об истории, то окажется, что римляне ничего не понимали в своей истории, а раз не понимали, то и не могли знать. Они ничего не знали о рабовладельческой общественно-экономической формации, которая должна смениться феодальной, они не изучали историю своего сельского хозяйства, ремесла и торговли, не понимали, что всю их историю определяет развитие средств производства…

А если бы современники Августина услышали наше представление об их истории, то они наверняка были бы поражены нашим невежеством.

Думаю, что наши потомки с высоты своей не известной нам модели истории тоже согласятся с древними римлянами и тоже признают наше невежество.

Жители Римской империи знали и любили свою историю. Они изучали историю в школе. Матери рассказывали детям о подвигах предков. Каждый гражданин империи знал множество рассказов, подтверждающих величие Рима, знал множество историй, подтверждающих главный вывод — римский народ избран за свое благочестие, чтобы править всеми народами.

Историческую часть картины мира древних римлян можно свести к одной формуле:

Боги избрали древний народ римлян за их благочестие и призвали править миром.

И эта формула, ставшая частью сознания римлян, сыграла огромную роль в истории Рима…

Августин же разбивает эту общепринятую формулу. В своем труде он досконально разбирает представления римлян о прошлом, рассматривает признанных героев и злодеев… Разбирает практически все школьные примеры для подражания из римской истории… И дает иное понимание… видоизмененную формулу… новые примеры…

Как же показать, что смирение сильнее гордости, основанной на военной мощи? Как убедить гордых, насколько велика доблесть смирения? Как показать, что смирение превосходит все земные величия; что смирение выше земного царства; что смирение праведников выше величия Рима?

Согласитесь, задача не из простых…

Уже с первых строк Августин предлагает ту формулу истории народов, которую он признает единственно верной.

Библейская цитата и является, по мнению Августина, формулой исторического движения народов:

«Бог гордым противится, а смиренным дает благодать»

Это и есть Божественный закон, открытый народам в Писании.

И Августин старается подтвердить его всей своей книгой…

Но это совсем не совпадает с нашим представлением о законах истории… Тем увлекательнее познакомиться с аргументацией Августина.

Заметим, что эта формула применима как для народов, так и для каждого человека. Недаром Августин так часто цитирует этот текст и в своей «Исповеди» (начиная, буквально, с первого абзаца).

Сразу отметим, что для Августина общество (народ) — это соединение множества людей. И только то хорошо для общества, что хорошо для человека.

Нас же в школе учили по-другому: историческое событие — благо, когда оно содействует историческому прогрессу, не зависимо от того, как оно влияло на жизни и судьбы современников.

Ход истории Августин рассматривает на примере события, потрясшего всех современников, — на примере падения Рима. Но Августин отмечает один поразительный факт: воины Алариха пощадили тех, кто искал укрытия в христианских храмах!

А были ли в истории войн случаи, когда вражеская армия при захвате города щадила тех, кто нашел укрытие в храмах? Случалось ли такое до захвата Рима Аларихом?

Где и когда вражеская армия давала убежище побежденным в храмах?

Августин тщетно ищет нечто подобное в книгах историков и поэтов.

Такого не было нигде и никогда!

Всегда было совершенно иначе. Побежденных врагов не щадили. Никогда, начиная с самого истока римской истории, храм не спасал побежденных от победителей.