Андрей Наместников - Понимание Промысла: очерки истории

Святитель Августин Гиппонский. Мозаика

Мы попытаемся наметить основные моменты модели истории Августина, в основном связанные с отличием позиции Августина от уже знакомых нам моделей Евсевия Кесарийского, Павла Орозия, а также модели Вергилия, при помощи которой римские язычники обосновывали причины падения Рима.

Если бы Рим не был захвачен вестготами Алариха в 410 году, то Августин, по всей видимости, никогда бы не создал своего величайшего трактата «О Граде Божием». И мы, может быть, и сегодня, пытаясь осмыслить христианское понимание истории, мыслили бы по схеме, намеченной еще Евсевием Кесарийским. Эта схема предполагала, что, начиная с императора Константина, мир вступает в принципиально новую историческую эпоху. Под властью благочестивых христианских императоров все народы покорятся христианской Римской империи. Гонения на христиан останутся в прошлом, и, объединив все народы земли в рамках одного государства и одной церкви, император передаст власть Христу.

Первоначально разделял это представление и Августин. И победы империи над варварскими народами он рассматривал как победы христианства. Христианская империя рассматривалась им как исполнение библейских пророчеств: « И поклонятся Ему все цари земли, все народы послужат Ему » (Псалом 71, 11). Христианская империя воспринималась им как необходимый этап истории человечества, истории спасения. Успехи христианской империи порождали ожидание грядущего расцвета под властью благочестивых римских императоров, ожидание эпохи тысячелетнего Царства Христова. Приверженцы этого учения — хилиазма или милленаризма — считали, что уже видят торжество правды Христовой на земле в расширяющихся границах Римской империи. А граница между Церковью Христовой и Римской империей пропадала.

Для подобного понимания истории характерно ожидание постепенного подчинения всех варварских народов христианской империи. Но падение самого Рима разрушило все ожидания. Если варвары столь сильны, а римский император настолько слаб, и Христос не покоряет народы империи, а напротив, усиливает варваров при ослаблении империи, то что-то не так с нашей верою, с нашим здравым смыслом. Как можно верить в христианскую империю, если дела идут так, словно Бог забыл о нас, словно Он не хочет подчинить все народы христианскому императору? Как же Бог допустил захват крупнейшего города империи, давшего этой империи свое имя? Как могла империя при языческих богах расти и процветать, а при поклонении христианскому Богу — получить такой страшный удар?

Альтернативой такому пониманию было очень простое и понятное объяснение причин падения Рима, предлагаемое язычниками. Рим, мол, пал, вскоре после того как при императоре Феодосии запретили богослужение римским богам. Падение Рима — это месть древних римских богов за то, что римляне перестали их почитать. В падении Рима, мол, виноват Христос, не сумевший или не пожелавший защищать Рим. Виноваты и христиане, запретившие язычникам проводить богослужения их богам.

Прошлое и настоящее понимаются нами из перспективы будущего.

Каким мы представляем себе будущее, таким и мыслим прошлое и настоящее.

Наше понимание прошлого и настоящего определяется нашим пониманием будущего.

Если мы верим, что христианская империя должна расти до конца времен, покорять все варварские народы, нести им учение Христово и распространять Церковь Христову, то поражения империи от варваров до основания крушат наше представление о мироздании. В этом случае падение Рима может восприниматься только как вселенская катастрофа и как конец времён. А если конец истории и Второе Пришествие Христа не наступают, то наша вера оказывается подорванной. Отсюда такое торжество язычества и такое бессилие христиан объяснить причины падения Рима.

Августин опровергает оба исторических представления: представление, согласно которому история зависит от воли языческих богов, и представление о христианской империи. Августин создает историческую концепцию двух градов — земного и Небесного.

Августину предстояло обдумать следующий вопрос: может ли империя быть христианской? Совпадают ли границы Церкви и империи?

Прежде всего, давайте попробуем понять, как озаглавлена книга Августина. Что он имел в виду, давая ей такое название?

В оригинале книга называется «De Civitate Dei». Латинское слово «civitas» нуждается в пояснении. Это и город, и государство, и город-государство (древнегреческий полис). Но это одновременно и право гражданства в государстве, и сама гражданская община. И прежде всего, это сообщество людей, сообщество граждан.

Чтобы лучше понять название книги, давайте посмотрим на такие варианты перевода:

«О государстве Божием», «О Царстве Божием» 143, «О праве гражданства в государстве Божием», «О сообществе людей, входящих в Царство Божие», «О Церкви», «О том сообществе, которое составляет Церковь Христову», «О сообществе спасенных, которые будут вечно жить в Царстве Божием — в Граде Божием».

Здесь ощущается связь с самым знаменитым диалогом Платона — «О государстве». И связь действительно есть. Если Платон рассуждает в своей книге о благе, о справедливости и её максимальной реализации в несуществующем утопическом государстве, то Августин пишет о высшем Благе, Божественном Провидении, явленном в истории, и Царстве Божьем — том идеальном государстве, в существовании которого христиане не сомневаются.

Град Божий

Само же словосочетание «civitas dei» («Град Божий») встречается в латинском переводе Библии. И обозначает оно Небесный Иерусалим, тот град, который в конце истории спустится с Небес на Землю и в котором вечно будут пребывать праведники.

Так что же такое «civitas dei» по мысли Августина?

Это прежде всего сообщество людей, которое будет вечно царствовать с Христом в Небесном Иерусалиме, в Царстве Божием, после завершения истории и Последнего Суда, когда все человечество будет разделено на «овец и козлищ», на спасенных и погибших, на Град Божий и град земной, на «civitas dei» и «civitas terrenas».

Град Божий — это Церковь, Церковь с большой буквы, Церковь как Тело Христово, Церковь как сообщество спасенных во Христе.

А град земной — это те, кто отверг Царство Небесное и обречены на вечные муки. Нужно отметить, что авторы большинства современных учебников по философии истории и по истории христианского богословия понимают «град земной» как государство.

Это в корне неверно.

Государство, по мысли Августина, это благо, это дар Бога людям, а град земной — это погибшие, это те, кто не вошел в Царство Божие.