Андрей Чернякевич - БНР. Триумф побежденных

«В начале марта в Минский национальный комитет пришел какой-то военный и отрекомендовался офицером армии Балаховича. На вопрос — откуда он, что и как? — он сообщил, что Балахович, не сторговавшись с Езовитовым, перешел на польскую службу и что его отряд перебрасывается в Брест. И действительно, через некоторое время в Бресте появился Балахович, где он открыл вербовочное бюро. Этот случай очень взбудоражил белорусов, так как вскоре стало известно, что он под видом белорусских отрядов начал набор разного рода шляющихся российских офицеров, для которых белорусское дело было дорого точно так же, как прошлогодний снег. Были даже предприняты шаги в Варшаве, с тем чтобы помешать работе Балаховича, однако эти потуги ни к чему не привели…»

Через три месяца, когда С. Балахович выступил на польско-советском фронте, он уже никак не был связан ни с одним из белорусских правительств.

Лето 1920 г. генерал и его отряд провели в боях с большевиками на Полесье, прикрывая отступление основных частей польской армии. Кроме того, в конце августа он заключил соглашение с Российским политическим комитетом Б. Савинкова в Варшаве. А уже 28 сентября польское военное министерство признало за отделом С. Балаховича статус особой союзнической армии, получившей наименование «Русская народная добровольческая армия». И все же, как пишет О. Латышенок, к осени 1920 г. само слово «балаховец» уже стало нарицательным и обозначало «белоруса, воюющего с оружием в руках против коммунистов». Одной из самых успешных операций С. Балаховича стал захват Пинска осенью того же года, который принес ему высокую оценку со стороны польского командования, значительные военные трофеи и устойчивую славу… погромщика.

Позже в открытом письме к польскому Сейму генерал С. Булак-Балахович так писал о самом себе:

«Я демократ, сын народа, христианин-католик, моя святой памяти мать была полькой, отец белорус. Я нахожусь вне партий. Я прибыл в Польшу как белорусский генерал, добровольно с военными частями, мною вооруженными и экипированными. Кадры моей армии состояли из белорусов, кресовых поляков и русских, которых преследовали за их убеждения коммунисты и германофилы. Ко мне охотно тянулись все те, кого преследовали за их убеждения коммунисты и германофилы. В армии я был солдатом и вообще аполитичным человеком. Я горячо верил и верю в Бога и справедливость… Я воевал за свободу Эстонии, той России, которая хотела остаться христианской и демократической, после — Латвии, Польши и Белой Руси».

Польско-советское прелиминарное соглашение предопределило дальнейшие события. Повторилась ситуация конца 1919 г., когда С. Балахович под угрозой интернирования вынужден был искать нового союзника, которым на этот раз стал Русский политический комитет. Глава комитета Б. Савинков рассчитывал, что Русская народная добровольческая армия, действуя как таран в направлении Гомеля, Брянска, Калуги и далее, вызовет цепную реакцию из антисоветских выступлений по всей стране. [168]При этом собственно Беларусь могла расчитывать на ограниченную самостоятельность: еще в конце 1919 г. Б. Савинков направил письмо к А. Деникину, в котором призывал искать союза с «инородцами». Он писал:

«Путь соглашения тернист вначале, но в случае успеха обещает разрешение всех труднейших наших вопросов».

Б. Савинков предлагал обратиться к идее автономии как принципа в достаточной степени эластичного, чтобы гарантировать России спокойное развитие и сохранение единства. [169]

Проблема, однако, заключалась в том, что, не имея поддержки ни со стороны Наивысшей Рады, ни со стороны правительства БНР, С. Балахович нуждался в надстройке, которая бы, с одной стороны, делала его равнозначным партнером с Б. Савинковым, а с другой — давала право на насилие. В итоге уже в сентябре 1920 г. генерал создал свой собственный Белорусский политический комитет во главе с бывшим председателем Великой белорусской рады Вячеславом Адамовичем-старшим. Фактически организатором и руководителем комитета являлся П. Алексюк. Кроме него в комитет вошли Ю. Сенкевич, Р. Островский, В. Адамович-сын, Е. Миткевич, А. Левицкий, Р. Земкевич и некий полковник Беляев.

B. Адамович относился к старшему поколению белорусских деятелей и принимал активное участие в белорусском движении еще со времен «Нашай нівы». Родился он в семье священника. Военную карьеру начал прапорщиком Петрозаводского пехотного полка и к началу Первой мировой войны дослужился до полковника. Был помощником варшавского интенданта, позже отвечал за продовольственное обеспечение Минска.

После короткого периода политической активности в 1917 г., когда он являлся одним из руководителей белорусского движения в Минске, В. Адамович получил разрешение от немецких властей и переехал в Брест. Известно, что позднее он возглавлял здесь отдел интендантуры, но уже при большевиках (по другой версии, В. Адамович-старший служил в Красной Армии командиром Полоцкого полка и перешел на сторону поляков осенью 1919 г.)

Биография отца странным образом переплетается с жизнеописанием его сына — Вячеслава Адамовича-младшего, известного еще как «атаман Дергач». При этом часть событий, связанных с Дергачом, приписывается его отцу, и наоборот. Драматург и литератор, корреспондент ряда белорусских газет, автор гармонизации нескольких народных песен, Вячеслав Адамович был человеком деятельным по натуре, энергичным и при этом не лишенным творческих талантов. Родился в 1890 г. в Ковно или Ошмянах. Закончил ковенскую гимназию, позже продолжил учебу в местном коммерческом училище, а также на гидротехнических и агрономических курсах в Санкт-Петербурге. Сотрудничал с редакцией «Нашай нівы». В конце войны подпоручик В. Адамович активно агитирует среди ополченцев первой Минской дружины и слушателей Минской духовной семинарии и одновременно сам учится на первых белорусских педагогических курсах в Минске, является членом Общества работников белорусского искусства, поет в Белорусском национальном хоре. Будущий атаман возглавлял курсы вербовочных агентов при Белорусской военной комиссии и сам в качестве инструктора выезжал в Слуцкий и Бобруйский поветы. Позже Михаил Крук в своих показаниях в ГПУ вспоминал о нем как о человеке «…искреннем, идейном, утописте и оптимисте одновременно».

Осень 1920 г. Дергач, вероятно, встретил в Гродно. По воспоминаниям одного из местных деятелей, отец и сын Адамовичи еще во время большевистской власти готовили в городе восстание, но «события происходили слишком быстро» и от попытки вооруженного выступления пришлось отказаться. 2 октября 1920 г., уже после того как Гродно в очередной раз был занят польскими войсками, В. Адамович-младший выступает в качестве издателя-редактора гродненской газеты «Беларускае слова». Отсюда уже через месяц он выехал, скорее всего, в Лунинец, который превращается в координационный центр по созданию повстанческих отрядов «Зеленого дуба». В это же время в Бресте В. Адамович-старший был арестован польскими властями по обвинению в сотрудничестве с большевиками. Можно только догадываться, каким образом из лагеря в Бресте он попал в отель «Saski» в Варшаве, где возглавил Белорусский политический комитет.