Андрей Чернякевич - БНР. Триумф побежденных

Среди арестованных оказались И. Мамонько, Н. Маркевич, Г. Злоцкий и П. Бодунова.

В Москве он встречается с Л. Каменевым, полпредом РСФСР в Литве С. Араловым и Д. Жилуновичем, а уже на обратном пути в Минске — с А. Червяковым, В. Игнатовским и В. Кнориным. А. Головинский заявил, что партия белорусских эсеров «не делала никаких выступлений против советского правительства и в настоящее время желает установления прочной базы для сотрудничества с Коммунистической партией Белоруссии», а свое главное внимание «сосредотачивает на революционной работе в Западной Белоруссии, оккупированной шляхетской Польшей». В итоге было принято решение координировать работу эсеров и коммунистических партий в Западной Беларуси, с тем, чтобы к моменту «активных выступлений» создать единый руководящий центр.

«Исключительно же важной в данный момент является наличие материальных средств, — говорилось в документе. — Литовскому правительству хорошо известно, что этими средствами правительство БНР не обладает. Вести работу при таких условиях представляется совершенно невозможным. То, чего можно было бы при нормальных средствах достигнуть в течение недели, — на это приходится тратить месяцы. Не только развивать свою деятельность, но даже поддерживать то, что было сделано в предыдущие годы, становится все труднее и труднее… Масса сознательных сил и масса драгоценного времени пропадает зря — все из-за отсутствия средств. В особенности скверные последствия имеет это обстоятельство в отношении белорусского дела под польской оккупацией. Никто не может там положиться на помощь белорусского правительства, ибо у него нет денежных средств. Ни один арестованный за белорусскую агитацию также не может рассчитывать на самую скромную поддержку. Известие о заключении дружественного договора между Белоруссией и Литвой и обещание поддержки Белоруссии, выраженное в этом договоре, вызвало во всех уголках, где есть сознательные белорусские силы, чувство живой радости, подъем, укрепление веры в благополучный исход борьбы с полонизмом при деятельной поддержке братской Литвы. К сожалению, надежды эти и подъем начинают падать, ибо дело поддержки затягивается. Правительство БНР убедительно просит Литовское Правительство обратить серьезное внимание на эту сторону дела. Если Литовское Правительство искренне желает поддержать Белоруссию в деле ее возрождения, то необходима скорая и достаточная поддержка… Только при этом условии оно может укрепить свое влияние и власть в Белоруссии и не позволить вражеским силам, в первую очередь Польше, расстроить дружественное единение белорусского и литовского народов…»

17 июня 1921 г. К. Дуж-Душевский подал заявление о выходе из состава правительства, но его отставку не приняли. На рубеже 1921–1922 гг. он писал: «Нужно признать, что в то время, когда максимум нашей энергии и денег просаживали за кордоном, край наш был фактически предоставлен сам себе». В другом месте он добавлял: «Все известия, который к нам приходят, говорят нам, что как национальное, так и государственное движение ширится и усиливается. Это все происходит самостоятельно, без нашего, как ни горько это признать, фактического участия».

Этот пост он принял 7 июня 1921 г. к уже имеющейся должности министра юстиции

Кроме того, он, видимо, сохранял должности министра торговли и промышленности и замминистра финансов.

«Сначала, — читаем в показаниях В. Ластовского, — связь с виленской группой осуществлялась через Красковского, позднее через Биржишко и впоследствии, после вхождения белорусских послов в польский сейм, непосредственно с послами, периодическими съездами в Данциге».

В ответ на требования А. Луцкевича вернуть часть из выданной ранее суммы А. Цвикевич с раздражением писал:

«…Я ничего не брал — и поэтому никому ничего возвращать не собираюсь, и Ваши угрозы напрасны. Что касается Ваших дурацких причитаний и сентенций, так — простите — не нахожу нужным на них отвечать. Просто скажу, что до этого считал Вас более разумным человеком».

К. Дуж-Душевский позже вспоминал, что выступил против, когда оппоненты А. Луцкевича — П. Кречевский, А. Цвикевич и В. Захарко — собирались опубликовать компрометировавшие его документы.

Одним из первых расхождений между новыми союзниками стала высылка из Литвы по подозрению в связи с польской разведкой главы миссии БНР А. Овсяника. Оказавшись на территории Срединной Литвы, он был арестован польскими властями, после чего в распоряжение II отдела попала копия белорусско-литовского соглашения. Уже позже А. Овсяник был избран депутатом в польский Сейм от Блока национальных меньшинств.

В ответ на принятие Советом Лиги Наций проекта, который предусматривал автономию виленского округа в составе Литовского государства, председатель польской делегации официально заявил, что «…судьбу Виленщины может решить только воля местного населения».

Согласно Т. Блащаку, в Союз вошли представители основных партий: БПСФ (В. Захарко, В. Пигулевский, С. Яковюк), ПБСР (Т. Гриб, А. Головинский, И. Черепук), БСДП (А. Овсяник), Г. Конопацкий и Э. Будько.

Еще пять миллионов крон кредита министр иностранных дел БНР А. Цвикевич безуспешно пытался получить у правительства Чехословакии.

«Впрочем, — пишет А. Пашкевич, — поляки и не скрывали того, что их не очень волнует белорусская позиция, о чем свидетельствует, например, ликвидация с 1 января 1922 г. департамента белорусского просвещения при Временной комиссии Срединной Литвы или отказ Главного избирательного комиссара принять заявление БНК на белорусском языке».

Среди высланных из Вильно оказались И. Красковский — председатель Виленского БНК, В. Прокулевич и А. Якубецкий — члены президиума, М. Горецкий, А. Коробач, П. Неведомский и др.

Уже в январе 1923 г. торговое соглашение было расторгнуто.

Кроме того, ссылаясь на полученную из Министерства белорусских дел справку о выплате А. Вальковичу жалованья за работу «осведомителем», В. Ластовский обвинил последнего в сотрудничестве с литовской разведкой.

Позже батальон перевели в Мариамполь, где его вскоре преобразовали в Особую белорусскую роту.

Даже беглое знакомство с биографией Вячеслава Разумовича позволяет рассмотреть в нем неординарную личность. По непроверенным источникам, «атаман Хмара» был выходцем из мелкой польской шляхты, перешедшей в православие после восстания 1863 г. Родился в Гродно около 1886 г. В семнадцать лет поступил на учебу в Санкт-Петербург. На 1914 г. работал чиновником при государственном управлении по строительству шлюзов и каналов станицы Константиновская Донского округа. Добровольцем ушел на фронт. После окончания военной школы в Тифлисе в звании подпоручика служил на Турецком фронте на Кавказе, позже — в Галиции. Был ранен, но, выписавшись из госпиталя, продолжил службу уже на Северном фронте. К концу войны оказался в Румынии, где получил место чиновника в администрации одного из округов. Позже на короткое время вместе с семьей перебирается в Киев, где занимается торговлей (в документах встречается упоминание о его, возможно, вымышленном титуле «личного поставщика гетмана Скоропадского»). Осенью 1919 г., когда события в Украине приобретают драматический характер, через Львов и Варшаву В. Разумович перебирается на родину. В Гродно он устраивается в кооператив «Беларусь». Позже, на «процессе 45-ти» в Белостоке, со стороны обвинения утверждалось, будто Разумович после прихода большевиков являлся комендантом Гродно. Подтвердить это не удалось, но в документах фигурирует Разумович, помощник гродненского военкома.