Татьяна Гусарова - Европейское дворянство XVI–XVII вв.: границы сословия

В качестве доказательств дворянства использовались также гробницы предков, эпитафии и памятники с изображением гербов и других признаков дворянского достоинства. По своему значению они приравнивались к подлинным документам.

По словам Менестрие, «надгробия, где присутствуют четыре, восемь или шестнадцать картье [177] Речь идет о высеченных на надгробии гербах покойного и его предков. , являются веским и полным доказательством дворянства» [178] Menestrier Cl. F. Op. cit. P. 131. .

Всем, кроме аноблированных и их потомков, следовало доказать, что их дворянство является «незапамятным» ( immémoriale ). Однако, как отмечает современная исследовательница М. Кюбельс, распространенное понятие «незапамятное дворянство» допускает разные толкования. Под этим могли подразумевать как дворянство, происхождение которого стерлось из памяти ныне живущих, так и такое дворянство, о начале которого не осталось ни одного документа [179] Cubells M. Op. cit. P. 230. . Очевидно, что первое толкование было связано с процедурой устных доказательств, тогда как преобладание письменных доказательств склоняло ко второму толкованию. Но на практике дворянским семьям не требовалось предпринимать длительные розыски, чтобы составить себе документально подтвержденную генеалогию, уходящую в глубь веков. Установилось правило доказывать дворянский статус семьи лишь в течение определенного времени. На всей территории Франции, за исключением Нормандии, преобладал обычай доказывать дворянство трех поколений семьи по мужской линии, т. е. до деда включительно. Согласно Лароку, «свидетелям нет необходимости показывать, что они видели и знали прадедов, прапрадедов и других предков и что оные почитались дворянами и жили по-дворянски, как то предписано правом» [180] La Roque G. A. de. Op. cit. P. 244–245. . В XVI в. это правило присутствовало в кутюмах большинства французских провинций. В эдикте о тальях 1600 г. эта вековая норма обычного права обрела силу писаного закона [181] Loyseau Ch. Op. cit. P. 41; Bloch J. R. Op. cit. P. 33. .

Обычай принимать во внимание три поколения в основе своей восходил к нормам римского права и сохранялся на протяжении всего Средневековья. Аналогичным образом капитулярий Карла Великого 803 г. признавал вольноотпущенника полностью свободным только в третьем поколении [182] Bloch J. R. Op. cit. P. 36. . Но наряду с этим существовал и обычай рассматривать четыре поколения. Такой порядок доказательства дворянства предписывали патентные письма Карла VIII 1484 г. Ларок связывает его с рыцарскими обычаями и считает более правильным, нежели доказательство трех поколений. В XVI–XVII вв. правило доказывать четыре поколения дворянства преобладало лишь в Нормандии, где оно было подтверждено в 1583 г. патентными письмами Генриха III [183] La Roque G. A. de. Op. cit. P. 249–250. .

В XVII в. наряду с доказательством трех или четырех поколений все шире стало практиковаться доказательство того, что семья обладала дворянским статусом на протяжении ста лет. В Бретани этот обычай был узаконен еще в 1580 г. Принятая в 1664 г. королевская декларация, определившая порядок начатых два года спустя по всей стране расследований дворянства, предписывала комиссиям изучать документы, поданные в качестве доказательств, вплоть до 1560 г. [184] Ibid. P. 250–252. По мнению Менестрие, эта процедура аналогична доказательству четырех поколений дворянства, если считать 25 лет за одно поколение [185] Menestrier Cl.. F. Op. cit. P. 27. .

В некоторых случаях предъявлялись и более жесткие требования. Сложнее всего было доказать право на придворные почести, к которым относились официальное представление ко двору и привилегия быть допущенным в королевскую карету. Во второй половине XVIII в. для этого требовалось представить документы, подтверждающие дворянский статус предков до 1400 г. [186] Bluche F. Les honneurs de la Cour. P., 1957. Т. 1.

Во время расследований дворянства принимались во внимание только документы, касающиеся предков по мужской линии, так как браки с недворянками не препятствовали продолжению дворянского рода. Но в некоторых случаях, например при посвящении в рыцарские ордена или приеме в привилегированные коллежи, требовалось доказать дворянство и по отцовской, и по материнской линиям. Тогда правило доказательства трех поколений означало необходимость подтвердить четыре дворянских картье, т. е. доказать, что к дворянскому сословию принадлежали отец, мать, мать отца и мать матери [187] Menestrier Cl. F. Op. cit. P. 26–27, 162. .

Как поступали в тех случаях, если дворянский статус семьи на протяжении положенных трех-четырех поколений или ста лет был доказан, но обнаруживались более далекие предки-ротюрье (здесь, разумеется, речь не идет об аноблированных семьях)? Теоретически узурпации дворянства всегда осуждались. Так, Луазо, ссылаясь на эдикт 1600 г. о тальях, писал, что для доказательства принадлежности к дворянству надо подтвердить дворянский статус отца и деда, но этого достаточно лишь в том случае, если не обнаружится, что раньше в роду были ротюрье [188] Loyseau Ch. Op. cit. P. 41. . Однако до второй половины XVII в. правовые нормы молчали насчет прадеда или прапрадеда ротюрье, так что доказательство трех поколений фактически помогало легализовать самовольное аноблирование. Позднее, ко времени кольберовских расследований положение коренным образом изменилось, и принцип, согласно которому дворянство может быть только незапамятным или пожалованным королем, но никак не присвоенным, обрел силу закона. Согласно постановлению королевского совета от 19 марта 1667 г., следовало доказывать дворянский статус семьи вплоть до 1560 г., но если бы обнаружились документы, из которых была бы видна предшествующая этой дате ротюра, то комиссии уже не должны были принимать во внимание представленные в качестве доказательств более поздние акты [189] Cubells M. Op. cit. P. 233–235. . На практике же, как правило, несмотря на жесткий закон, достаточно было доказать дворянский статус семьи на протяжении ста лет, и комиссии закрывали глаза на противоречившие этому более ранние документы.

В качестве фундаментального внутрисословного различия авторы юридических трактатов выделяли границу между родовитым дворянством ( la noblesse d'extractioli ) и аноблированными. По словам Тьерриа, во Франции существовали «дворянство расы ( lа noblesse de race ), которое произошло от предков-дворян, живших, как дворяне; и гражданское дворянство, которое есть качество, данное суверенным Государем тому, кто не имел его от природы». Первое стояло несомненно выше второго: «Как привитый черенок еще кажется дичком и не дает столь сладких плодов, как те, что давно были привиты к садовым деревьям, так и новые дворяне кажутся еще подобными тем, кто их породил, и не могут действовать, как истинные дворяне столь естественным образом, как те, кто утверждался во дворянстве из поколения в поколение, от отцов к сыновьям» [190] Thierriat Fl. de. Op. cit. P. 4–5, 6. .