Татьяна Гусарова - Европейское дворянство XVI–XVII вв.: границы сословия

Трудно сказать, насколько тяжелыми были налоги для дворянства в целом. Несомненно, положение печеро было намного тяжелее. Но, думаю, можно говорить и о некоторой тенденции к выравниванию налогового бремени дворянства и податного сословия.

Рассмотренные выше привилегии относились ко всему дворянству. Однако некоторые сословные группы, прежде всего обладавшие наиболее высоким статусом, имели дополнительные привилегии, выделявшие их внутри сословия. Как правило, эти привилегии, хотя и были весьма престижными, не добавляли их владельцам реальной власти (право рыцарей носить позолоченные шпоры, право грандов сидеть и не снимать шляпу в присутствии короля и т. д.). Подлинные преимущества социально-экономического и политического характера, которыми пользовались эти группы, достигались не на основании общих для всей группы законов, а в результате индивидуальных королевских пожалований (в частности, права на основание майората).

Не все привилегии в равной степени требовались дворянину в повседневной жизни. Какими-то из них (например, судебными) он мог ни разу в жизни не воспользоваться. Но если ситуация предполагала возможность пользования привилегией, то она немедленно оборачивалась необходимостью. Любой случай неиспользования привилегий мог послужить (как сразу же, так и через много лет) доказательством того, что допустивший такое отступление от правил на самом деле не является дворянином.

В какой мере все эти привилегии были исключительной прерогативой дворянства? В совокупности их список выглядит достаточно внушительно, но при более близком рассмотрении картина оказывается далеко не столь однозначной. Так, ключевые должности в местном управлении отнюдь не были гарантированы дворянам; за них шла ожесточенная борьба. Компромиссным результатом ее было установление во многих местах обычая «половины должностей», в соответствии с которым ключевые должности поровну делились между двумя сословиями независимо от численного соотношения дворян и печеро [341] Подробнее об этом см.: Dominguez Ortiz A. La sociedad española… V. I. P. 128–130; Ведюшкин В. А. Дворянство в кастильских кортесах (XVI — начало XVII в.) // Социально-политическое развитие стран Пиренейского полуострова при феодализме. М., 1985. С. 95–98. .

Наиболее «размытыми» оказались важнейшие привилегии дворянства — налоговые. С одной стороны, как мы видели, дворяне все чаще привлекаются к уплате наиболее обременительных налогов, с другой же — многие печеро получают от королевской власти освобождение от уплаты всех или некоторых налогов ( esención ), что с фискальной точки зрения приравнивало их (в случае полного освобождения) к дворянам. Такое освобождение могло быть как коллективным (все жители того или иного города, района или целой провинции, все члены той или иной корпорации и т. д.), так и индивидуальным, как унаследованным от предков, так и недавним. Трудно сказать, насколько такие пожалования были распространены, но уж во всяком случае редкими их назвать нельзя. За полным отсутствием цифр общего характера приходится обратиться к конкретным случаям. Один из таких случаев — исследованный М.-К. Жербе список ( padrón ) королевских пожалований и подтверждений званий идальго и кабальеро, а также освобождений от уплаты налогов. Составленный в конце XVI в., он содержит сведения о тысяче с небольшим пожалованиях и подтверждениях, в основном за период с 1465 г. до второго десятилетия XVI в. 135 из них (13 %) приходится на освобождение от налогов [342] Gerbet М.-С. Les guerres… P. 308. .

Случаи коллективного освобождения от налогов время от времени фигурируют в материалах переписи 1575–1580 гг. Наконец, в некоторых местах дворяне должны были платить все налоги на равных с печеро.

Изначально основанием для предоставления дворянам соответствующих привилегий было исполнение ими своей основной функции — военной. Однако уже во времена Альфонсо Мудрого между идальго и кабальеро существовали в этом отношении значительные различия. Идальго, будучи дворянами по крови, не обязаны были нести за свой статус военную службу (хотя реально война оставалась для них одним из основных занятий). Напротив, привилегии кабальеро были первоначально жестко привязаны к его конной военной службе. К XVI в., однако, у кабальеро эта связь фактически исчезла, и вполне закономерно, что ее сохранение в случае с кабальеро куантиосо выводило последних за рамки дворянского сословия.

Несмотря на необязательность военной службы, многие дворяне по-прежнему считали военную карьеру лучшей сферой приложения своих сил. Однако со временем (и в связи с наступлением поры политических и военных неудач) таких становилось все меньше. В то же время развитие наемничества привело в армию многих печеро; военная служба все более теряла свой дворянский характер.

В связи с соотношением функций и привилегий дворянства большой интерес представляет вопрос о возможном приложении сил дворянства в сфере производства и обмена. В старой историографии существовало расхожее представление о полной несовместимости дворянского статуса и собственноручного труда. Некоторые основания для такого представления имелись: в трактатах XVI–XVII вв. постоянно подчеркивается, что дворянину необходим определенный уровень благосостояния (иначе он не сможет поддерживать присущий дворянину образ жизни), но что все его состояние должно быть приобретено не собственноручным трудом и не путем купли-продажи, а унаследовано от предков или получено в вознаграждение за военную службу.

На практике в эпоху Средневековья в этом вопросе также существовали значительные различия между идальго и кабальеро. Первые могли, не рискуя своим статусом, заниматься чем угодно, и источники XIV–XV вв. содержат сведения, хотя и отрывочные, о занятиях идальго теми или иными ремеслами, даже такими, которые считались наиболее презренными. Напротив, условный характер владения статусом кабальеро (за исключением кабальеро куантиосо) был несовместим с такого рода деятельностью [343] Gerbet M.-C. Les guerres… Passim; Mackay A. Op. cit. P. 163, 166–167; Rgueroa у Melgar A. Los prejuicios nobiliarios contra el trabajo у el comercio en la España del Antiguo Régimen // Cuadernos de investigación histórica. Т. 3. Madrid, 1979. P. 415–436. , однако вышеохарактеризованные изменения в статусе кабальеро на исходе Средневековья освободили их и от этого ограничения.

В XVI–XVII вв. сфера юридического приложения идеи несовместимости была уже сравнительно узкой, распространяясь главным образом на членов духовно-рыцарских орденов и некоторых дворянских корпораций, но никак не на простых идальго. Так, идальго-ремесленников упоминают, хотя и не часто, материалы переписи 1575–1580 гг. [344] REGE. Т. 2. Р. 51, 157, 317; Т. 3, parte 1. Р. 278, 369; Т. 3, parte 2. Р. 754; Т. 4. Р. 326, 451, 534, 567. Множество примеров такого рода собрано в статье А. Фигероа-и-Мельгара [345] Figueroa у Melgar A. Op. cit. Passim. . Но наиболее яркие примеры нарушения принципа несовместимости дает Севилья, где неслыханные прибыли привели в колониальную торговлю весь цвет местной знати [346] Pike R. Aristocrats and Traders. Sevillian Society in the Sixteenth Century. L., 1972. Passim. . Что же касается оптовой торговли и крупных финансовых операций, то они повсюду вполне сочетались не только с идальгией, но и с членством в духовно-рыцарских орденах. В северных провинциях по понятным причинам проблема несовместимости практически никогда не вставала; в редких случаях, когда она все же возникала (при приеме в ордены), решение фактически всегда принималось в пользу дворянина. Таким образом, и в отношении профессиональной деятельности границы дворянского сословия размывались, сохраняясь в полной мере лишь в отношении высших слоев дворянства.