Фердинанд Шаландон - Алексей I Комнин. История правления (1081–1118)

Алексей возобновил военные действия с первых дней весны 1091 г. Местом сбора войск, набранных им самим, он назначил Энос в устье Марицы. Командование греческими силами было поручено кесарю Никифору Мелиссину, только что рекрутировавшему солдат среди болгар, живших на плоскогорьях Македонии, и кочевых влахов или турок, обитавших в долинах рек Вардара или Струмы [597]. В то же время василевс вознамерился нанести решительный удар прежде, чем с печенегами сможет соединиться Чаха; он вызвал из Никомедии всадников графа Фландрского и лично прибыл в Энос, чтобы принять командование над армией [598].

Еще не все греческие войска собрались, как подоспели печенеги; вскоре после них появились половцы, которых Алексей, пожелав пойти на любой риск, лишь бы избавиться от печенегов, вызвал сам. Командовали половцами Тогортак и Маниак [599]. Прибытие этих варваров могло стать спасением или гибелью для империи. Если бы они соединились с печенегами, поражение греков было бы неминуемым, а последствий его никто бы не мог предвидеть. Поэтому Алексей сделал все, что было в его власти, чтобы удержать этих сомнительных союзников: после роскошной трапезы он сумел договориться с этими варварами, в конечном счете пообещавшими через три дня напасть на печенегов. Алексей дал им отсрочку в десять дней, но так мало на них рассчитывал, что во избежание неприятных сюрпризов со стороны этих союзников расположил свою армию на другом берегу Марицы [600]. Греческие войска получили подкрепление и провизию благодаря прибытию колонны, снаряженной Мелиссином. Однако Комнин не мог решиться на бой, по-прежнему ожидая, по словам дочери, армии из Рима [601].

Наконец половцы, раздраженные этой медлительностью, громкими криками потребовали сражения. В то же время разнесся слух, что они договариваются с печенегами. Комнин решил дать битву на следующий день. Был понедельник 28 апреля 1091 г.

Произошло событие, счастливое для греков: из вражеского лагеря на их сторону перешел корпус в пять тысяч человек [602]. Василевс велел подготовить войска к бою молитвой. При свете факелов, светильников и свечей, прикрепленных к концам копий, греческие войска провели часть ночи в просьбах Богу о помощи армии, распевая священные гимны [603].

Утром, во вторник 29 апреля, на берегах Левуниона состоялась битва. Византийские войска под командованием Палеолога, Константина Далассина — удачливого победителя Чахи, Монастры, Умбертопула нанесли печенегам полное поражение. Это была страшная бойня, в которой греки и половцы соревновались меж собой, кто убьет больше печенегов, их жен и детей. Чтобы составить себе представление об этой ужасной резне, надо вспомнить, что с того дня народ печенегов перестал существовать; перебита была целая нация, так что в Византии говорили: «Печенегам не хватило одного дня, чтобы увидеть май» [604]. Количество пленных оказалось столь велико, что каждому греческому солдату надо было охранять их более чем по тридцати. От этого ненужного изобилия избавились, устроив общую резню. Анна Комнина утверждает, что ее отец тут был ни при чем и хотел наказать подстрекателя — Синесия, бывшего посла у печенегов [605]. Страшные крики, услышанные во время этой дикой сцены, и трагическое зрелище, увиденное издали, при свете факелов, настолько ужаснули половцев, что они, опасаясь подобной судьбы, бежали на север, даже не подумав потребовать свою долю добычи.

Алексей, которому они были еще нужны, послал им всё, на что они имели право, но в то же время велел сопровождать их до балканских проходов [606]. Победа василевса была решающей: на берегах Левуниона погиб целый народ. Отдельные выжившие, поселенные восточней Вардара, образовали в греческой армии отдельный корпус [607].

В Константинополь Алексей вернулся в мае. Несомненно, должен был состояться въезд победоносного василевса через Золотые ворота, и город увидел всю роскошь триумфального шествия, какого уже давно не удостаивался ни один василевс.

Вскоре Комнину пришлось вновь заняться делами Малой Азии. Нам неизвестны события, ареной которых стал этот край после поражения Борсука под Никеей в 1086 г. Несомненно, Абу-ль-Касим должен был и далее оказывать сопротивление Малик-шаху — во всяком случае, это как будто следует из дальнейших событий. Бузан, правитель Эдессы, который, похоже, был помощником Малик-шаха и исполнителем его решений, собрал все войска и высших чиновников Персии, по словам Матфея Эдесского, соединился с правителями Антиохии и Алеппо и пошел на Никею [608], чтобы подчинить Абу-ль-Касима; Малик-Шах поручил Бузану также вступить в переговоры с Алексеем, желая разорвать союз последнего с Абу-ль-Касимом. Султан предлагал сочетать своего сына браком с дочерью василевса. На этих условиях он готов был вернуть грекам Малую Азию и Антиохию (541 г. армянской эры, 27 февраля 1092 — 25 февраля 1093 г.) [609]. Алексей, опасаясь, как бы в местности, столь близкой к Византии, не упрочилась власть Малик-шаха, оказывал помощь Никее, но в то же время отправил к султану посольство, чтобы заверить его в добрых намерениях в его отношении, пытаясь тем самым, не давая решительного ответа, выиграть время.

Помощь греков позволила Абу-ль-Касиму выстоять и вынудила Бузана снять осаду. Эмир Никеи, видя, что не может вести борьбу с султаном в одиночку, решил изъявить покорность Малик-шаху; тот отказался ее принимать и отослал его к Бузану, который организовал его убийство. Вероятно, Малик-шах, избавившись от Абу-ль-Касима, довольно плохо воспринял бы обтекаемые уверения василевса в дружбе, но греческое посольство до места назначения не доехало. По дороге оно узнало, что султан только что умер (в 1092 г.) [610]. За смертью Малик-шаха должен был последовать период смут, ослабив империю, которую первые потомки Сельджука сумели сделать столь могущественной. Анархия, которая воцарилась тогда на всем Востоке и которая так поможет крестоносцам достичь успехов, лучше, чем все остальное, говорит о заслуге монарха, сумевшего привести к подчинению все мелкие государства, из которых состояла Сельджукская империя. Если у турок была репутация гонителей христиан, часто заслуженная, то для Малик-шаха надо сделать исключение: все христианские писатели пишут, что он был проникнут редкостной терпимостью, покровительствовал христианам, освобождал их от налогов, так что Матфей Эдесский называет его отцом подданных, государем добрым, милосердным и милостивым ко всем, и добавляет, что его смерть была горем для всего мира [611].

Последствием кончины Малик-шаха стало возвращение к власти в Малой Азии сына Сулеймана — Кылыч-Арслана, которого до тех пор султан держал в плену. Брат Абу-ль-Касима, захвативший Никею, не посмел противиться Кылыч-Арслану и вернул ему государство отца [612]. Всеобщая борьба, которая шла тогда между вассалами Малик-шаха, сковала на востоке все силы мусульман [613]. Алексей воспользовался этим, чтобы отнять у эмиров, обосновавшихся на побережье Малой Азии, Аполлониаду и Кизик. Первый поход под командованием Константина Евфорвина закончился неудачей, но в результате второго, которым командовал греческий полководец Опое, удалось вернуть эти города. Довольно большое количество турецких вождей обратилось в христианство и поступило на византийскую службу [614].