Филипп Доллингер - Ганзейский союз [Торговая империя Средневековья от Лондона и Брюгге до Пскова и Новгорода]

Несмотря на свою исключительность, патрициат постоянно вынужден был вливать в себя свежую кровь: «лучшие семьи» вымирали из-за эпидемий, эмиграции и вырождения. Как правило, процветание знатной семьи не простиралось далее трехчетырех поколений. Однако в этом отношении между разными городами можно проследить существенные различия.

Самым стабильным и исключительным был кёльнский патрициат. В «Клуб богачей» входили потомки семей, которые уже были влиятельными в XII в., и они по-прежнему доминировали в XIV в., среди них евреи и лютеране, которым суждено было сохранить важную роль в XVII в. Во многом именно отказ принимать новичков становился поводом для ожесточенных конфликтов в конце XIV в. Они положили конец преобладанию патрициата как класса – однако не отменили политического и экономического влияния богатейших семей, теперь разделенных по корпоративным группам, цехам (gaffeln). С другой стороны, в Гамбурге и Штральзунде обновление внутри патрициата шло особенно стремительно, и влиятельные семьи сохраняли свое положение всего два или три поколения. Любек и большинство ганзейских городов представляют промежуточный тип. Наряду с небольшим числом семей, которые сохраняли свое влияние на протяжении нескольких столетий, – Варендорпы с XII до XVI, фон Люнебурги с XIV до XVII в. – правящие семьи обычно исчезали через три или четыре поколения, и их заменяли нувориши. Одним из таких нуворишей был Генрих Касторп, один из великих ганзейских бургомистров XV в., купец из Дортмунда, который в 1445 г. стал гражданином Любека, а семь лет спустя был принят в «Круговое общество» и городской совет.

Ниже патрициата располагался средний класс, не такой богатый, зато более многочисленный. Представители среднего класса также занимались коммерцией и в результате не могли входить в ремесленные цеха. В Гамбурге данная группа причисляется ко второму классу по классификации Райнке. В него также входили крупные купцы; некоторые из них время от времени вели не только оптовую, но и розничную торговлю. Кроме того, туда входили пивовары или экспортеры пива (не состоявшие в ремесленных цехах), судовладельцы, торговцы мануфактурой и отдельные лошадники. Важность данного класса значительно разнилась от города к городу. Принадлежавшие к нему не допускались в более важные муниципальные учреждения и особенно в городской совет. Естественно, этот средний класс стремился сыграть свою роль в политической жизни и часто вставал на сторону ремесленных цехов, когда те восставали против патрициев. В некоторых городах, например в Брауншвейге и Дортмунде, средний класс достигал своих целей. Но часто интересы и семейные связи приближали его представителей к патрицианским семьям, на чей уровень самые активные представители среднего класса мечтали когда-нибудь подняться. Этим объясняется, почему господство патрициата в большинстве ганзейских городов никогда не подвергалось серьезной опасности.

В ганзейских городах, как и повсюду, большая часть городского населения объединялась в профессиональные цеха, или гильдии, которые носили разные названия (Amter, Innungen, Gilden, Gewerke). Так было даже в крупных торговых городах: 62 % в Гамбурге в 1379 г., если причислить к подобным объединениям мелких пивоваров. Как и везде, в цехах были представлены все виды ремесел: продукты питания, металлы, текстиль, кожа, дерево. Однако отдельные ремесла пользовались особой популярностью и процветали благодаря связи с морской торговлей, например бондари, которых в большом количестве можно было встретить в вендских городах. Другие ремесла, наоборот, отличались узкой специализацией, например изготовители янтарных четок в Любеке, кузнецы-якорщики в Данциге и ткачи полотна в вестфальских городах.

Вплоть до XVI в. важные цеха постепенно получали ряд льгот. В жалованных грамотах устанавливалась их профессиональная организация, и им гарантировалась монополия (в Кёльне и Магдебурге такой процесс начался уже в середине XII в.). Обычно самые влиятельные цеха образовывали привилегированную группу, которая могла приобретать политические права и представительство в городском совете. Это относится к пяти большим цехам в Магдебурге (ткачи, торговцы шелком и бархатом, меховщики, кожевники с дубильщиками, а также сукновалы), шести Дортмундским «гильдиям» и четырем Gewerke в Берлине, Франкфурте, Ростоке и Грайфсвальде, куда обычно входили мясники, пекари, кожевники и ткачи или кузнецы. Редко, как в Мюнстере, видные гильдии объединялись в более многочисленную группу под управлением двух старшин.

Внутреннее устройство гильдий в ганзейских городах не представляет ничего необычного. Как и повсеместно, гильдии в XIV в. превращались в «закрытые цеха». Правила ограничивали количество учеников двумя или тремя для одного мастера, допустив рост количества подмастерьев и все более затрудняя процесс получения звания мастера. Помимо высоких взносов, взимаемых за вступление в гильдию и доступ к городским привилегиям, мастерство следовало доказать. Такое требование выдвинули уже в 1313 г. штеттинские кузнецы, в 1360 г. – рижские ювелиры, а десять лет спустя – кожевники из Любека. В силу таких строгих правил членство в гильдиях не увеличивалось или даже сокращалось, в то время как количество купцов оставалось прежним или даже росло. Вот одна из причин неудачи политических требований, которые выдвигали гильдии в ганзейских городах.

Управлением и организацией гильдий занимался городской совет. В такие дела Ганза вмешивалась редко. Однако в 1417 г., сразу после волнений в Любеке, Ганзейский собор постановил, что любой ремесленник, живущий в ганзейском городе, обязан предъявить свидетельство о квалификации, засвидетельствованное как городом, из которого он прибыл, так и городом, в котором он хотел обосноваться. Недостаточно было просто представить такое свидетельство старшинам той или иной гильдии. Это была политическая мера, нацеленная на то, чтобы более пристально следить за ремесленниками, подозреваемыми в мятежных наклонностях. Региональные соборы также издавали правила, относящиеся к гильдиям. Уже в 1321 г. выпустили общие правила для всех вендских городов, которые касались подмастерьев-бондарей. В правилах устанавливался максимальный размер их жалованья; им запрещалось брать частную работу или покидать мастеров, чтобы посетить ярмарку в Скании. Другие правила предписывали использование ростокской тонны при взвешивании партий сельди и люнебургской тонны – для соли. В середине XIV в. те же города договорились об общих правилах для своих котельщиков и лудильщиков. Другие правила, которые главным образом относились к ювелирам, были приняты для всех прусских городов в целом.