Мейрин Митчелл - Эль-Кано. Первый кругосветный мореплаватель

Паж Эль-Кано, юный летописец этого плавания, начинает свою хронику так:

«Повествование, которое Андрес де Урданета имеет представить вашему величеству о флотилии, посланной вашим величеством к Островам Пряностей под началом командора Лоайсы в 1525 году, таково:

Мы вышли из города Коруньи с семью кораблями в канун дня благословенного святого нашего Иакова и взяли курс на Канарские острова».

Флотилия, повернув на запад и чуть отклоняясь к югу, шла против ветра, пока 26 июля не обогнула мыс Финистерре. Два дня спустя она прошла в тридцати пяти лигах от мыса Сан-Висенти и направилась к Канарским островам. Там, на острове Гомере, они пополнили запасы воды и дров. Лоайса вместе со своими капитанами выработал на основе рекомендаций Эль-Кано ряд инструкций, которые касались плавания до Магелланова пролива [157]. Эль-Кано указывал, что кораблю, разлучившемуся с флотилией, следует самостоятельно идти в залив Всех Святых [158]и ожидать там двадцать дней. Если по истечении этого срока остальные корабли туда не придут, надлежит воздвигнуть крест на острове посреди залива, у его подножия зарыть глиняный кувшин с письмом о том, что было предпринято, а затем продолжать плавание в одиночку. В качестве еще одного такого рандеву указывалось устье реки Санта-Крус.

«В канун Успенья Богородицы, — пишет Урданета, — мы покинули остров Гомеру и шли на юг до 18 (августа. — М. М. )». В этот день разыгралась такая сильная буря, что они могли нести только фок, а на флагмане сломалась грот-мачта. Эль-Кано послал туда на шлюпке двух плотников с «Санти-Спиригуса», чтобы ускорить починку. Плотники добрались до флагмана, рискуя жизнью. Пока шел ремонт, флагман столкнулся с «Парралем», разбил ему ют и сломал бизань-мачту. Два дня спустя флотилия вновь двинулась на юг. В пятидесяти лигах к западу от Сьерра-Леоне был замечен корабль, который они сочли французским, а так как Испания и Франция находились тогда в состоянии войны, они гонялись за этим кораблем до полуночи. Он шел под всеми парусами, и, решив, что захватить его будет не так-то просто, Лоайса приказал прекратить погоню. Бригантина «Сантьяго» и «Сан-Габриэль» все-таки продолжали преследование, и «Сантьяго», самый маленький и самый быстроходный корабль флотилии, догнал, наконец, незнакомца, который убрал часть парусов. Тут выяснилось, что корабль этот был португальским. Этот корабль по приказанию зятя Эль-Кано Гевары, капитана «Сантьяго», направился к флагману флотилии, но тут подоспел «Сан-Габриэль», и его капитан Акунья дал залп по португальцу. Гевара возмутился, и между ним и Акуньей вспыхнула ссора. Лоайса принял португальцев с величайшей любезностью и вручил им письма для доставки в Испанию. Акунью он на два месяца посадил под арест на флагманском корабле, а Гевару на тот же срок лишил жалованья. Этот случай, несомненно, напомнил Эль-Кано другой эпизод у берегов Западной Африки, также окончившийся арестом: в предыдущее его плавание, когда армада находилась неподалеку от Гвинеи, Магеллан приказал арестовать капитана Картахену.

Флотилия теперь все время лавировала из-за неблагоприятных ветров и за шесть недель прошла только сто пятьдесят лиг. 12 октября они пересекли экватор, а 20 октября достигли острова Аннобон в Гвинейском заливе, где запаслись свежей провизией: рыбой, фруктами, голубями и голубиными яйцами. Некоторые члены экспедиции, «попробовавшие крупную рыбу с зубами, как у большой собаки, так страдали животами, что мы опасались, как бы они все не умерли». Поскольку Урданета указывает, что заболели те, кто обедал за столом капитан-генерала, то скорее всего среди пострадавших был и Эль-Кано.

На этом необитаемом острове Урданета нашел черепа и вырезанную на дереве португальскую надпись: «Здесь умер негодяй Хуан Руис, потому что он это заслужил».

Там Лоайса расследовал поведение капитанов Акуньи и Гевары, после чего первый из них был переведен на флагманский корабль. Кроме того, было произведено дознание, касавшееся семи-восьми идальго, которые замышляли мятеж против Эль-Кано. Урданета ничего не говорит о причинах, вызвавших их недовольство. Хуан-Себастьян был в хороших отношениях с Лоайсой, который не раз во время плавания возлагал на него ответственные поручения, а из завещания Эль-Кано явствует, что он питал к капитан-генералу большое уважение. Возможно, причиной была зависть, которую испытывали к Эль-Кано некоторые его офицеры. Лоайса в соответствии с обычаями своего времени решил подвергнуть обвиняемых пытке, чтобы выяснить, что они замышляли против главного кормчего флотилии, однако их спасла непредвиденная случайность. Находившийся в этот момент на флагмане Хуан-Себастьян заметил, что его собственный корабль сносит из-за того, что не держат якоря, и вынужден был немедленно отправиться туда. В тот же день, в канун дня всех святых, флотилия покинула Аннобон. Лоайса и Эль-Кано твердо решили плыть к Бразилии, хотя некоторые офицеры на совещании настаивали на том, чтобы был избран путь вокруг мыса Доброй Надежды, что прямо противоречило бы королевским инструкциям.

И тут начинается полоса неудач — они, казалось, преследовали корабль Эль-Кано «Санти-Спиритус», как прежде «Консепсьон». Когда «Санти-Спиритус» снимался с якоря, он едва не столкнулся с флагманским кораблем, и Эль-Кано сумел избежать столкновения, только лишившись якорных канатов и отойдя на некоторое расстояние от остальных судов. В течение двух дней «Санти-Спиритус» шел в виду флотилии, 2 ноября он исчез и появился только сутки спустя. Тогда, наконец, воссоединившаяся флотилия легла на общий курс.

Избранный ею путь от Старого Света к Новому несколько отличался от пути Магеллана, флотилия которого, пройдя между островами Зеленого Мыса и Африкой, повернула на запад примерно на широте Сьерра-Леоне. Интересно, что в плавании Лоайсы Эль-Кано, который в качестве главного кормчего был первым советником капитан-генерала, рекомендовал маршрут вдоль африканского берега Атлантического океана, то есть еще более южный, чем маршрут Магеллана, — а ведь испанские капитаны последнего возмущались тем, что их начальник отклонился к югу значительно больше, чем разрешали инструкции, с которыми они ознакомились после отплытия из Испании! Флотилия Лоайсы, еще дольше придерживаясь южного направления, смогла воспользоваться Гвинейским течением. И хотя они, как и Магеллан, терпели значительные трудности из-за штилей, им в отличие от последнего не пришлось страдать еще и от бурь. Эль-Кано, Бустаменте и канониры Роланд и Ганс, не забывшие свой первый переход через Атлантический океан, наверное, от души радовались, что на этот раз ураганы их пощадили. Как нам известно, именно по совету Эль-Кано флотилия вышла в море в июле, то есть на два месяца раньше, чем флотилия Магеллана: главный кормчий стремился обойтись без зимовки на патагонском побережье. Однако, как мы увидим, флотилия Лоайсы, хотя она и избежала тяжелых испытаний на суше, навлекла на себя несчастья еще горшие, потому что попробовала пересечь Тихий океан зимой.