Вадим Нестеров - Жизнь примечательных людей. Книга первая

Позже он вспоминал: «Те дни я до сих пор вспоминаю, как сказку. Люди работали не ради денег, а потому что испытывали постоянное желание творить. Мы тогда и в страшном сне подумать не могли, что разговор актера с режиссером может начинаться с вопроса не «что за сценарий?», а «а сколько я получу за эту роль?». В то время народ был проще и добрее. И никто никогда не гнался за большими гонорарами. Этуш, Басов, Зеленая, Быков, Гринько работали почти бесплатно. Прямо скажем, за удовольствие. Когда сейчас слышу, какие гонорары получают наши мнимые звезды, у меня волосы дыбом встают! Раньше у самого большого артиста была ставка 54 рубля за съемочный день. А у особо народных и заслуженных — 72 — но это уже была такая высота!

И снимались они быстро и радостно».

И действительно — стихи к песням в его фильмах писали Окуджава, Энтин, Ким и Дербенев, музыку — Рыбников, Дунаевский и Крылатов. Он нашел детьми и вывел на орбиту Диму Иосифова, Яну Поплавскую, сестер Кутеповых. У него снимались гениальные актеры — Рина Зеленая, Ролан Быков, Владимир Басов, Владимир Этуш, Евгений Евстигнеев, Николай Трофимов, Наталья Гундарева, Альберт Филозов, Елена Санаева, Татьяна Пельтцер, Вячеслав Невинный, Николай Гринько, Юрий Катин-Ярцев… Да что там — проще посчитать, кто у него не снимался.

И для всех этих великих работа в детских фильмах была не приработком, не халтурой, как сейчас. Они пластались там до «полной гибели всерьез», выкладывались дочиста. Рина Зеленая однажды повинилась на съемках: «Вы извините, что я вчера шумела. У меня просто сестра умерла». «Понимаете, — кипятился Нечаев, — у нее умер, может быть, последний близкий человек, а она ко мне поехала! Она просто не могла сорвать съемки, физически не могла».

И это правда — они были людьми принципиально иной конструкции.

Сегодня в принципе не возможна ситуация, когда Николай Гринько, любимый актер Тарковского, играет папу Карло или профессора в «Электронике» и выкладывается в детских фильмах так же, как в «Сталкере» или «Андрее Рублеве». Как так — настолько реноме уронить… Но почему-то не роняли, более того — сыгранные там роли становились одними из лучших в их послужном списке.

Ведь если разобраться — тот же Нечаев всю жизнь делал телевизионные фильмы к Новому году. То же самое телеканалы делают и сегодня. Но сравнивать «Золотой ключик» с Гальцевым, Воробей и Стояновым и нечаевские «Приключения Буратино» не будет никто — хотя бы из простой человеческой жалости к сегодняшним звездам с их гонорарами.

Нечаев никогда не делал «елки», он снимал, как дышал, именно это было для него смыслом и целью жизни, а все остальное — средством ее поддержания. У него так и осталась всего лишь однокомнатная квартира в Москве: "Да мне как-то неважны были квартиры эти. Я снимал все время». То же самое и со всякими цацками.

Практически все свои сказки он сделал на «Беларусьфильме», где проработал в общей сложности 17 лет. Но там он, согласно прописке, проходил как москвич, поэтому в представления на всякие звания и премии его никогда не включали. В Москве же… Как он сам говорил, «меня до сих пор в Доме кино никто в лицо не знает».

И Государственную премию, и звание Народного артиста России он получил уже в новые времена. Времена, которые он ненавидел, ибо потерял возможность снимать, и никакие награды потери этой компенсировать не могли.

«За первые пятнадцать лет своей творческой деятельности я сделал тринадцать фильмов, за последние пятнадцать — два.

Да и те — еле-еле, на собираемые копейки. Жанр музыкального детского кино требует высокого уровня исполнения. А у нас нищета прёт изо всех щелей: там недосняли, там не достроили декорацию, сшили убогие костюмы… Поди-ка кому объясни. Не сделаешь же первый титр: «Простите, у нас не было денег».

Вдруг оказалось, что сказочники больше не нужны. У меня был простой в десять лет, десять лет, понимаете! Можете представить, что это такое? Попробуй пекарь или слесарь 10 лет не заниматься своим делом — едва ли он сможет испечь или смастерить что-то путное еще раз. Самое неприятное, что появляются комплексы, накапливается ужасающее чувство ненужности…

Как я жил эти 10 лет? Пустые десять лет… Всяко было. Делал передачу на радио, но детская редакция там тоже развалилась. Честно скажу — если бы не Государственная премия, которую мне дали «по совокупности» в 1993 году, не знаю, как и выжил бы».

В январе 2010-го он умер — инсульт.

Умер, так и не сделав своего «Емелю». Фильма, который он хотел сделать двадцать лет — пусть и «трясущимися руками и с трясущимися коленями». Фильма по последнему сценарию умершей еще в 1995-м Инны Веткиной. На который он однажды уже почти получил деньги, но «закапризничал»:

«Да, закапризничал! Продюсеры давали мне три миллиона долларов, но с условием: в роли Емели я должен снять Тимати, а царевну Несмеяну сыграет девушка из группы «Блестящие». А вы можете представить Тимати в роли Емели? Вот и я не смог… На днях мне будет 70 лет — вы видели 70-летнего человека, которого смогли перевоспитать продюсеры? Увидев мое искреннее изумление, продюсер парировала: «Чего вы паритесь! Возьмите этих ребят сниматься, и все мы срубим кучу «бабла»!» О каком возрождении детского кино можно после этого говорить?!»

Каким был бы первый фильм Нечаева на русском материале, мы не узнаем уже никогда. Да, два его «постперестроечных» фильма «Сверчок за очагом» и «Дюймовочка» были много слабее его лучших работ. Может быть, возраст; может — те самые десять лет простоя.

Но ведь есть же поговорка «Перед тем как погаснуть, свеча ярко вспыхивает».

Смог же Леонид Алексеевич после довольно слабых «Звездного мальчика» и «Питера Пэна» снять в 1989 году фильм «Не покидай». Талантливейший фильм, который мы практически не заметили, потому что всем нам тогда уже стало не до фильмов.

Очень взрослую и очень грустную сказку, которая еще тогда, в 89-м, рассказала нам, что с нами случится вскоре. Сказку про королевство Абидонию, где король не хочет и не может царствовать, где все изоврались до предела, и даже вернувшая правда вряд ли что поправит.

Ладно, пустое все. Сказочник умер.

Остались его фильмы, главное волшебство которых — там дети всегда вровень со взрослыми. На равных. Во всем.

Остались мы, выросшие на этих фильмах и, наверное, до сих пор не понимающие — сколько же мы взяли от них. Мы, услышавшие однажды честное до безжалостности:

— А я — ребенок!!!

— Не городи чушь! Ты — человек.

Фильмы, которые мы обязательно показываем своим детям. Потому что однажды запомнили навсегда: «Милый мой мальчик, пока ты волчонок — ты не совсем еще зверь».

Светлая память вам, Леонид Алексеевич. И спасибо — за все.