Вадим Нестеров - Жизнь примечательных людей. Книга первая

На ивановском бердыше вырезан рисунок боя дракона с единорогом, вдоль лезвия наш Иван вытравил тот же монгольский орнамент, что и на толедском клинке, а ниже идет полустертая надпись

В лето от сот […] рения […] от воплощения же бога слова ЛХIД 1614 (или ЛХЧД — 1694) м-ца июля в день Еренск […]адского человека Ивана Тимофеева сына Оболт[…] ".

Под обухом вырезаны инициалы " М.И.И. "

Вот, собственно, и вся история.

Больше мы не знаем ничего.

Каким образом меньше чем за век толедский клинок прошил насквозь весь огромный континент, от западной окраины почти до восточной, от осваивающей Америку великой Испанской империи до вышедшей к Тихому океану с другого конца империи Российской? Откуда взялся монгольский орнамент? Где носило Ивашку во время его "отлучки" в Сибирь? Чьи инициалы МИИ? Как, в конце концов, очень дорогой клинок попал в руки рядового бойца в заштатном остроге на окраине России, который и сделал надпись на самом ценном своем сокровище?

Был бы я писателем — написал бы книгу, попытался угадать историю, которая уже несколько веков прячется в толедском клинке с простецкой рукоятью, обернутой сыромятной кожей.

И это лишь один из 21 778 экспонатов постоянной экспозиции Исторического музея.

P.S. Умные люди дали справку о еще одной возможной загадке этого клинка. Ошибка создателя шпаги в слове ANNO уж больно несуразная — это примерно как на заборе слово на букву "х" с ошибкой написать. А тут не на заборе, а на недешевом клинке. Кому его потом продашь, с грамматическими ошибками? Вы бы стали ездить на машине с надписью "Мирседес"?

В общем, возможно, там действительно ANNA как женское имя.

Дело в том, что в 1601 году родилась одна небезызвестная девочка по имени Анна. А с учетом того, что звездочка означает в генеалогии год рождения (как крест — год смерти), то испанский текст ANNA * 1601 действительно может отсылать к рождению у короля Филиппа III дочери, оставшейся в истории под именем Анны Австрийской (т. е. Габсбург), будущей жены своего ровесника Людовика XIII. Той самой, из "Трех мушкетеров", с подвесками…

Вот только зачем это на оружии писать?

В общем, тайны клинка растут и множатся.

Девочка Алиса из сказки когда-то сказала: «Кому нужны книжки без картинок?». Абсолютно верно — никому. Дети были согласны с ней до такой степени, что картинки в книгах воспринимались как должное, и если фамилию автора мы иногда все-таки запоминали, то художник всегда оставался безымянным.

И лишь потом, когда взрослели и умнели, мы понимали, что детство сделало нам царский подарок — гениальных книжных иллюстраторов. Тогда мы брали зачитанные до лохмотьев книги и запоминали фамилии — Чижиков, Вальк, Мигунов, Владимирский, Скобелев, Елисеев…

Геннадий Владимирович Калиновский.

Та самая девочка Алиса для огромного количества людей, живших и живущих на одной шестой, навсегда останется такой, какой сделал ее этот человек. И не она одна — Мэри Поппинс и Братец Кролик, обитатели Простоквашино и гарантийные человечки, старшина Тараканов и дошкольник Серпокрылов, Кукша из Домовичей и последние Каролинги, Лоскутик и Облако, Гулливер и Коровьев с Бегемотом, первое издание трилогии Толкина у нас в стране — еще не «Властелин колец», а «Хранители»…

Их очень много, но больше уже не будет. Художник Калиновский умер в 2006 году.

В биографических статьях положено вспоминать биографию, но как быть, когда ее практически нет? Родился Геннадий Владимирович 1 сентября 1929 г. в городе Ставрополе. Позже семья переехала в Махачкалу, где художник и провел свое детство. Рисовать он начал рано, с двух-трех лет, потом художественный кружок Дома Пионеров, руководитель которого, заметив талантливого пацана, посоветовал ему отправить свои работы на конкурс. В 1943 году работа «Гибель Нибелунгов» получила первый приз на конкурсе рисунков газеты «Пионерская правда», а мальчик Гена получил заодно и рекомендацию на учебу в Московскую среднюю художественную школу. После школы художник закончил Суриковский художественный институт, отделение книжной графики. Во время учебы и в школе, и в институте жил в интернате, слыл нелюдимым затворником, всегда сам по себе.

В 1953 году вышла книга О. Донченко «Василько» с лаконичной строчкой «Рисунки Г. Калиновского». После этого в его биографии была только книжная иллюстрация. Только рисунки.

Дети не запоминают фамилии художников, и, как ни странно, сам Геннадий Владимирович был с ними согласен. « Важно лицо книги, а не лицо художника… Надо забыть себя — утверждал он.

И тут же пояснял: « Подобно токарю, отлаживающему свой станок для работы в новом режиме, иллюстратор должен отлаживать свою психику, перестраивая ее каждый раз для работы над новой книгой. Дело не в изменении только техники рисунка. Сначала нужно решить целевую установку иллюстрирования ».

Когда Калиновский иллюстрировал «Алису», он на полтора года полностью отгородился от внешнего мира. В самом буквальном смысле — полностью закрыл свою мастерскую от света, закупорил все окна и почти прекратил любое общение. « Я лежал в полусне-полуяви долгие дни и недели, просматривая одну за одной разнообразные картины, поднимающиеся из некоего резервуара, как я понимаю, принятого называться подсознанием. Иллюстрировал книгу я года полтора, но, правда, из них примерно год не брал в руки карандаш: все время "проигрывал" рисунки мысленно ». В итоге его удивительные иллюстрации к книгам Кэрролла считаются одними из лучших среди работ художников разных стран мира, а за «Алису в Зазеркалье» в пересказе Владимира Орла он получил премию им. Ивана Федорова и Гран-при «Лучший художник России».

Многие книжные графики, в том числе и очень известные, рисуют много, но, увы, очень одинаково. Калиновский никогда не был похожим на других и на самого себя. Он всегда был разным. Когда после «Алисы» ему предложили «Сказки дядюшки Римуса», он « перетрусил и всполошился — как их делать? Со зверьем у меня нелады ». Но потом решение было найдено: « Сказки дядюшки Римуса» — плотные, фактурные. Мне хотелось сделать как бы масляную живопись. Щетинной кистью покрывал краской все поле листа. А потом в нужных местах эту фактуру процарапывал бритвой, рисунок заливал черной акварелью. Получались рисунки острые, «колючие», без намека на идиллию ».

Итог — диплом I степени Всесоюзного конкурса «Лучшие издания 1976 года», серебряная медаль на Международной книжной выставке в Лейпциге, приз «Золотое яблоко» на 6-й биеннале иллюстраций детских книг в Братиславе. Когда в новое время «Сказки» переиздали, то издательство «Иностранка» не преминула заметить в аннотации: «Переиздание «Сказок дядюшки Римуса» с «теми самыми» иллюстрациями, знакомыми с детства».