Сергей Сорочан - Ромейское царство [Часть 2]

Но, начиная с середины VII в., кроме Константинополя остались немногие крупные городские центры, где частные учителя в семьях обучали тех, кто мог себе позволить за это платить, либо действовали монастыри, где основой обучения были библейские тексты или патристика — изучение святоотеческого наследия. Как следствие, в провинциях, начиная с того времени, уровень грамотности, похоже, довольно сильно понизился, и даже часть сельских священников, возможно, имела не более, чем весьма скромное базовое образование. Отчасти это подтверждают требования второго канона Никейского Вселенского собора 787 г., в котором указывалось: «…кто посвящается в епископы, тот должен знать в совершенстве Псалтирь, чтобы он мог поучать подчиненных ему клириков; также должно испытывать его, умеет ли он с комментариями, а не бегло, только глазами, читать священные правила, Евангелие, Апостолов и все Священное Писание и учить порученный ему народ». Зато есть данные о наличии в большинстве городских центров частных учителей, которые до конца IX — начала X вв. были не слишком многочисленны. С другой стороны, Церковь, в особенности монастыри, и в городе, и в сельской местности, предоставляли образование как начального, так, временами, и довольно высокого уровня. Только с распространением традиционной классической программы высшего образования во второй половине IX в. и особенно в XI–XII вв., отчасти благодаря имперскому покровительству, эта картина ограниченного доступа и содержательной узости образования наконец поменялась.

Немалую роль в этом процессе всегда играло то, что в Ромейском царстве, стране с огромной, по меркам той эпохи, коммуникационной мегамашиной — бюрократическим аппаратом, человек грамотный мог найти себе доходное занятие и заработок, и тем самым уберечь себя от вечной угрозы нищеты. Такой формально существовавший «образовательный ценз» был мощным социальным фактором. Не имея его, крайне сложно было попасть в манящие ряды «заслуженных», служилой знати. В принципе доступ к должностям был открыт всем подданным императора, и порядок набора служилых чиновников не менялся. От них требовались общие знания, — от искусства писать по-гречески (хейрос графи — дословно «письмом рукой») до риторики, — но особенно важны были знания в области законов, права. Экзамен был очень трудным, поэтому те амбициозные и одаренные личности, кто добирался до высших должностей, за редким исключением, были всегда просвещенными людьми. Рядовой чиновник получал примерно два-три десятка номисм в год, — не меньше, чем выручал за свой нелегкий труд мелкий ремесленник или лавочник либо солдат, рисковавший жизнью и проливавший пот и кровь в походах. Писцы — скрибы , графисы , грамотные простые монахи, диаконы могли занимать гражданские и военные должности.

Так или иначе в образование вкладывали деньги те, кто хотел видеть своих сыновей на службе Церкви или в кругах чиновников, администрации. В основном это были представители провинциальных элит и местного духовенства. Образование позволяло даже лавочникам или детям бедняков перейти из рядов тех, кто подчиняется, — архоменов , в ряды тех, кто командует, — архонтов, и, хотя на деле такое могло случаться весьма редко, это был основной принцип разделения ромейского общества. Даже девушки, женщины могли получить образование в частном порядке. Кое-кто из них выучивался на врачей, медсестер и работал в женских отделениях наравне с мужчинами-коллегами.

Итак, учеба предоставляла пусть небольшой, но все же шанс коренным образом изменить судьбу, вырваться из своей социальной страты, сделать карьеру и занять почетное место: стать духовным лицом, чтецом или певчим в церкви, офицером, чиновником, канцеляристом, секретарем, нотарием, переводчиком-ерминевтом, толмачом, врачом, библиотекарем или учителем, всюду необходимым переписчиком-каллиграфом, писцом- апографевсом , скрибом, графисом. Последние неплохо зарабатывали. К примеру, в X в. переписанный том древнегреческого математика, геометра Евклида стоил четыре номисмы, а цена экземпляра Ветхого Завета составляла 18 номисм. Для сопоставления можно сказать, что осел стоил три золотых, а толковый ремесленник зарабатывал в день один-два кератия, то есть не больше 24 фоллов, которых в одной номисме было 288. Тот, кто умел красиво переписывать и тем более делать книги отнюдь не бедствовал в Ромейском царстве, впрочем, как и учителя, врачи, которые были освобождены от податей, иногда вступали в сговор между собой в ущерб клиентам. Это не значит, что они всегда процветали, порой размер их заработка существенно уступал доходам зажиточного лавочника, какого-нибудь надменного торгаша-неуча, неспособного толком связать двух слов, но на их стороне стоял еще и общественный почет. Любой ромей был согласен с тем, что «один день человека образованного дольше самого долгого века невежды».

Молодой человек, выучившийся на писца-графиса, даже в глухой провинции начинал карьеру с самых низших ступеней служебной лестницы, к примеру, в канцелярии. Но если он был толков, энергичен, честолюбив, владел искусством составления документов, умением произносить речи по торжественным случаям, да еще ему и сопутствовала удача, покровительствовал начальник, крупный чиновник, то его дела шли в гору. Впрочем, для достижения того или иного поста могли пригодиться не только образование, усердие и деловые качества, но и в не меньшей, если не в большей степени ловкость, интриги, клевета, угодничество, догадливость по отношению к вышестоящему начальству.

Каждый простолюдин объяснял своему сыну пользу учения, указывая на более-менее стабильный, отнюдь не нищенский заработок, хорошую одежду и вкусную, сытую пищу человека образованного. Таким примером мог послужить рыботорговец Гелиодор, живший в конце IV — начале V вв. Риторским образованием он открыл себе путь к богатству и успеху, овладев искусством оратора. Сначала Гелиодор стал преуспевающим адвокатом в своем родном Коринфе, приобрел поместья на севере Греции, в Македонии, и, наконец, получил пост наместника провинции. Префектуры претория в это время были еще полны блестящими ораторами и знатоками законов. Марин, сириец родом, автор успешных финансовых реформ императора Анастасия I Дикора (491–518 гг.), наполнивших казну, начал свою карьеру скромным чиновником фиска, а кончил тем, что, неимоверно обогатившись, держал в руках финансы всего государства. К VI в. образование получала значительная часть детей вольных людей, в том числе в сельской местности, что особенно удивительно.

Такая тенденция осталась и позже. Ставший знаменитым писателем и ученым, разночинец Михаил Пселл рассказывал, что его мать, образованную Феодоту, посещали даже видения, по велению которых она настояла на обучении сына наукам. Нередко родители продавали последнее имущество, чтобы раздобыть денег на дорогостоящую учебу детей. Ведь человеку ученому, резонно полагали они, легче заработать на кусок хлеба, пробиться вверх и застраховаться от превратностей судьбы. В просвещенный век Комнинов, уже при Алексее I (1081–1118 гг.) отражением этих тенденций стала попытка открыть бесплатные школы для всех детей, независимо от их происхождения. Видимо, византийские цари сознавали, что подобный «всеобуч» будет выгоден для государства, посодействует его укреплению, развитию.