Сергей Сорочан - Ромейское царство [Часть 2]

Уже к IX в. можно говорить об окончании формирования в Ромейском царстве своеобразного «религиозного театра», который «по кирпичику», по деталям складывался в течение предыдущих трех столетий. Священники заимствовали основные актерские приемы — жесты, мимику, манеру говорить. Божественная литургия была построена на контрастном чередовании молитв, псалмодий, что создавало особенно сильное эмоциональное впечатление. Кроме того, варьировалась и сила голоса священнослужителей. В Литургию допускались диалоги на евангельские темы, величаво спокойные, красиво звучавшие песнопения, мотивы и мелодии, речитативы с торжественными интонациями церковной музыки. В византийском храме безраздельно царствовал голос — либо солирующий вокал, либо соединенный с себе подобными в один или два хора. Хоры участвовали в Литургии то одновременно, то порознь, поочередно — антифонно (от греч. «звучащий в ответ»). В этом случае после каждой фразы псалма присутствующие повторяли припев-рефрен, например, «Аллилуйя» — от иудейского «Хвала Господу», «Услышь нас, Господи» или «Помилуй меня, Господи». Верили, что такое пение было впервые введено в сирийской Антиохии Св. Игнатием Богоносцем, которому было видение Ангелов, певших хвалу Богу именно таким образом. Но кроме двух хоров певчих (левого и основного, правого) мог быть еще и хор «народа», то есть прихожан. Они не только пели, но и нередко двигались: в установленные моменты богослужения правый и левый хоры могли меняться местами. Песнопения исполнялись как хорами, так и профессиональными, обученными солистами-псалтами, наиболее голосистыми певчими, например, регентом левого хора — лампадарием или руководителем правого, основного хора — протопсалтом, дословно «первым певчим».

Самую важную должность в церковных хорах выполняли доместики хоров— профессионально подготовленные музыканты, которые осуществляли художественное обучение хоровому пению. Каждый из двух церковных хоров имел своего доместика. Он разучивал с певчими весь комплекс песнопений и осуществлял хирономию— дирижирование, своеобразную жестикуляцию, посредством которой можно было держать хор в едином ритме. Доместик должен был обладать хорошим голосом, так как в основном он исполнял сольные номера и фрагменты. Он же устанавливал последовательность песнопений во время богослужений.

Свои руководители были и в монастырских хорах. К их числу с рубежа V–VI вв. относился канонарх— монах, который ударами палки в било призывал братию к пению и, вероятно, суфлировал — незаметно подсказывал певчим основной тон ихоса— певческого лада и текст. Он же вел в голос счет канонов-песнопений.

С VIII в. в церковную музыку входит октоих— музыкальная система осьмогласия (от греч. окто — «восемь» и ихос — «глас»), изобретенная в Палестине. В ней песнопения группировались по музыкальному содержанию, образовывая восемь гласов. Каждому гласу был присущ свой набор звуков, или ступеней, между которыми существовала иерархия.

Поначалу, в эпоху становления певческой традиции, с III–IV столетий, мелодию иногда записывали с помощью древнегреческой буквенной нотации, то есть обозначали ее буквами греческого алфавита. Только в VIII–IX вв. появилась так называемая екфонетическая нотация (от греч. екфонисис — «возглас»), которую использовали для богослужебного чтения библейских текстов. Их не распевали, но особым образом интонировали, опираясь при этом на специфические знаки, которые указывали на высоту и долготу слова, иногда — на волнообразное звучание голоса. Это был мелодекламационный способ исполнения текстов Священного Писания и он, пройдя в веках, сохранился в церковной традиции до настоящего времени.

Но линейную нотацию ромеи не знали. С X в. они стали записывать музыку особыми знаками — невмами(от греч. невма — «кивок», «знак глазами»). Они должны были напоминать певцам уже знакомые им мелодии. Истинное звучание таких нотаций до сих пор остается загадкой, поскольку традиция чаще всего передавалась устно, от учителя к ученику.

Лишь в XII в. музыкальные знаки приобрели точное интервальное значение: один обозначал ход голоса вверх на одну, две, три или четыре ступени, другие — ходы в нисходящем движении. Петасти— ход на одну ступень вверх выглядел как значок «птички», «галочки», апостроф— ход на ступень вниз — как подковообразный знак вправо, элафрон— ход на две ступени вниз — как подковообразный знак, направленный вверх. Благодаря этому певцы могли не столько опираться на собственную память, сколько читать мелодии с листа.

Новый этап развития византийской музыки пришелся на XIV столетие. В это время сложился особый стиль пения, получивший название калофон(от греч. калос — «прекрасный» и фони — «голос»). Теперь каждый слог текста пропевался особенно продолжительно, с использованием многочисленных интонационных украшений, модуляций. Принято считать, что его создателем был преподобный «ангелогласный» Иоанн Кукузел(ок. 1280 — между 1360 и 1375 гг.), болгарин родом, прославленный церковный певчий и талантливый мелург (или композитор), который провел большую часть жизни в афонском монастыре Великая Лавра Св. Афанасия, сочиняя музыкальные труды и развивая теорию византийской музыки.

В тот же период в нотации появилось множество «больших знаков», или ипостасей, дословно «поддерживателей, основ», связанных с искусством хирономии — изображения мелодии рукой, с помощью жестов. Попросту говоря, формы некоторых знаков повторяли движение руки руководителя хора.

Вершиной калофонического стиля стала кратима, дословно с греч. «задержка», набиравшая все большую популярность с XIII в. Это была певческая, мелодически развернутая вставка без слов, — композиция, которая распевалась на лишенные смысла слова, точнее, слога, музыкальные звуки, фразы: на-нэ, тэ-ри, то-ро-ро, тэ-ри-рэм, тэ-нэ-на и т. д. Обычно ими завершали великораспевные песнопения на богослужении, символизируя неизреченное, лишенное слов ангельское пение, в котором душа вдохновенно, молитвенно изливается без слов. Поначалу кратимы служили дополнением к сложным песнопениям, но со временем стали исполняться и как самостоятельные, отдельные песнопения. Сохранилось огромное количество таких кратим — «персидская», «городская», «виола», «соловьиная».

Вероятно, тогда же возник обычай параллельно с исполнением главной партии исполнять исократиму— так называемый исон, вспомогательную одноголосную мелодию, которая поддерживала и подчеркивала основную музыкальную партию, придавая ей законченность и красоту. Примечательно, что музыкальные инструменты при этом не использовали, но византийские мелурги достигали порой голосового звучания, великолепно подражавшего инструментам.