Сергей Сорочан - Ромейское царство [Часть 2]

Но особым почетом в виду горячей веры в их исцеляющую, спасающую силу пользовались останки святых (кости, волосы и т. д.), любые предметы, освященные ими, одежда, елей и даже пыль, собранная с их гробниц и смешанная с маслом и водой. К примеру, константинопольцы уверяли, что засов прославленных громадных, окованных серебром центральных Царских дверей храма Св. Софии, сделанных из чудодейственного дерева ковчега библейского Ноя, если взять его в рот, избавит отравленного человека от яда, который выйдет вместе со слюной и рвотой. Тот же спасительный эффект оказывало масло из лампады при гробе преподобного Феодора Студита. Первомученица Фёкла, ученица апостола Павла, излечивала от глазных болезней и слепоты. Для этого годились и вода из ее родника, и елей из лампады у могилы святой, который смешивали с пылью с ее надгробия. Прикосновение руками, плечами или лицом к окованной медью колонне Св. Григория в Великой церкви исцеляло от боли в груди. Не мудрено, что десятки поколений паломников протерли в меди дыру.

Иногда реликвии, превращавшиеся в амулеты, могли быть и менее изысканными, но от этого не менее действенными: к примеру, остриженные ногти столпника, как это было в случае с армянином Маро Стилитом, свершавшем свой подвиг столпничества во имя Бога около Амиды в Месопотамии. Случалось, оберегами становились и высушенные фекалии столпника, зашитые в кожаный мешочек. Вообще, все оставшееся от столпников почиталось особенно высоко, потому что труднейший вид подвига во имя Бога — столпничество буквально взорвало ранневизантийский мир.

В XI–XII вв. в ход вовсю пошли змеевики — по-гречески серпентиры , причем иногда очень дорогие, из золота. Они представляли круглые подвески-обереги с изображением головы с отходящими от нее змеями или женщины-чудовища со змеями вместо ног, которые обозначали демона, представленного в византийских заклинательных молитвах как «истера», дословно «женская матка». В ходу были и спасительные перстни с надписью «филактерий истеры». Примечательно, что этот «бесовский» образ получил христианское содержание и, отражая религиозный синкретизм, даже стал иконкой, поскольку на обратной стороне медальонов помещали текст заговора от мучительной «истеры», а на лицевой изображали Иисуса, Богоматерь, Архангела Михаила, Св. Георгия Победоносца, Ангела. Изредка змееногое чудовище можно было видеть на мозаиках даже в византийских церквах. Точно также со зримым христианским подтекстом выступали свинцовые обереги с образом Горгоны, увенчанной крестом, и с надписью на обороте «Свят, свят, свят Господь Савоаф» или изображением Ангела, особенно Архангела Михаила как истребителей зла и болезней.

Образ Богоматери, сцены Крещения и Распятия Христа, сам крест, святые воины-мученики знаменовали победу над демонами, бесами, напоминали о могуществе защитников и взывали к их помощи. Во всем этом отражалась православная набожность византийцев, а не одно только суеверие, как иногда полагают. Еще раз подчеркнем, что даже Церковь признавала такие христианизированные филактерии, амулеты, обереги благочестивыми, равно как и не выступала против кровавых пожертвований домашними животными, птицей, если их делали рядом с церковью и во имя христианского Бога. Ритуал пожертвования в честь святых-покровителей в период календарных праздников мог сопровождаться очистительными и предохранительными действиями в виде чтения молитв, зажигания свечей, каждения-фимиатириона, что иногда сочеталось с магическим обходом, завершаемым обрядовой трапезой.

Смачивание святой водой или ее питье из святого источника — агиасмы , особенно если последняя находилась при храме, тоже даровало здоровье. Качество воды при этом имело второстепенное значение — все решало ожидание великого чуда, которым проникались проскиниты-паломники, участники благочестивых паломничеств-ксенитий в таких местах.

Паломники рассказывали, что недалеко от дворца Манганв Константинополе на берегу Босфора была расположена исцеляющая агиасма-родник, вода из которого увлажняла песок, почитавшийся священным. Главные чудеса случались по средам и пятницами, когда приходившие сюда болящие, даже из других городов, лежали здесь во множестве, зарывшись в песок по шею.

Еще одна такая агиасма Св. Фотины с температурой воды 46 градусов до сих пор бьет в часовне, устроенной в стене стамбульского парка Гюльхане поблизости от церкви Богоматери Халкопратийской. Напомним, что это был один из важнейших богородичных храмов Константинополя, построенный в квартале Халкопратии в середине V в. при попечительстве августы Пульхерии (399–453 гг.), суровой, богобоязненной старшей сестры императора Феодосия II, разделявшей с ним власть, а позже ставшей супругой императора Маркиана. Главной святыней этого знаменитого храма являлся Пояс Богоматери. Никифор Каллист Ксанфопул, церковный историк XIV в., передал предание о том, что во времена Пульхерии в Халкопратии каждую среду в честь Богородицы совершали ночные молебны-агрипни и процессию, которую эта августа сама и возглавляла, идя с горящей лампой. Исходя из поздневизантийских Чудес святых, именно в агиасме при упомянутой часовне прозрел слепой бык, которого гнали из порта на убой. Ныне она именуется «Айязма Св. Ферапонта» и закрыта после того, как в 1997 г. исламисты убили тамошнего ризничего, а тело его бросили в колодец с чудотворным источником, по преданию, освященном мощами Св. Фотины.

В полукилометре от ворот Константинополя находился прославленный монастырь Богородицы Живоносного источника — Пиги, в купели которого в святой воде плавали золотые рыбки. Каждую пятницу после Пасхи сюда на местный праздник Богородицы Живоносного источника, «как пчелы в улей», по словам современника, собирались толпы босоногих проскинитов, и лично приезжал василевс. Так продолжалось до 1422 г., пока обитель не разгромили турки, устроившие здесь ставку для осадившего Константинополь султана Мурада II. Но источник, вопреки всему, бьет здесь до сих пор.

Мистические чуда исцеления иногда действительно происходили во время горячей молитвы или во сне, в храме, у гробницы святого, иногда наложением руки святого старца, епископа на больное место, окропление его водой из крещальной купели. Святое Крещение с его «здравоохронительным» обрядом экзорцизма и Причастие — Евхаристия с ее еще более благоприятным психосоматическим воздействием — исцелением души тоже считались неотъемлемой прелюдией, а иногда и единственным чудесным средством к исцелению тела. Именно поэтому болящая Горгония, сестра Св. Григория Назианзина «помазывалась» Св. Евхаристией. Таким образом развивался процесс христианизации «защитного арсенала» ромеев, осуществлявшегося как под воздействием Церкви, так и вопреки ее воле. Христианство и языческое суеверие в этом случае сосуществовали достаточно мирно, толерантно, при явном доминировании первого. Ромейская Церковь и тут не выступала диктатором, любыми, даже кровавыми способами насаждавшим церковную дисциплину, как это было на Западе, где свирепость инквизиции вышколила многие поколения христиан.